За спиной хрустнула ветка. До ушей донесся смешок. Имбер зажмурилась. Ее окружили, а она и не заметила. Вот глупая!
– Кого я вижу!
От хриплого голоса Имбер пробрало до дрожи. На щеки полетели теплые капли. Обладатель пугающе знакомых интонаций навис над ней и брызгал слюной, сопровождая ею каждое слово.
– Эй! – Имбер сграбастали за воротник и подняли. Мыски башмачков едва доставали до земли. – Как невежливо с твоей стороны игнорировать меня, Сумбурный Торгаш.
Имбер приоткрыла один глаз. Узрела перед собой перекошенное от злости лицо и тут же закрыла обратно. Мучителю такое отношение не понравилось. Он встряхнул ее сильнее, да так, что волосы девчонки взлетели и рухнули ей на лицо. Имбер ойкнула и открыла глаза.
– Милашка Стэн, – промямлила она. – Сколько лет, сколько зим.
– Около месяца. – Стэн прищурился. – В последний раз мы виделись с тобой лицом к лицу, когда ты брала у меня в долг. А после я видел лишь твою спину. Ты лихо улепетнула от моих парней, когда они потребовали у тебя вернуть должок.
– Может, я просто не расслышала их просьбу? – нерешительно предположила Имбер.
– Конечно. – Стэн нежно похлопал девочку по щечке. – Это так на тебя похоже, Сумбурный Торгаш. Утю-тю.
Имбер втянула голову в плечи. Если Стэн начинал сюсюкать – все, туши свет, он в ярости.
– Я собиралась отдать долг, – пробормотала девочка, общупывая пальцами сдавленное воротом жилета горло. Она хотела дотянуться до заколок, удерживающих воду, но в последнюю секунду передумала. Раскрыть свою сущность стихийника перед разбойниками – стоит ли игра свеч? Имбер мучительно вздохнула, а потом опустила руку. – Я направлялась к тебе. Как раз для того, чтобы долг вернуть. Правда-правда.
Мужчина расплылся в улыбке.
– Несомненно, я тебе верю. У тебя же репутация такая, что грех не поверить.
– Я верну, – просипела Имбер.
Стэн разжал пальцы, и девочка тяжело плюхнулась на траву.
– Вернешь. Конечно же, вернешь, – Мужчина поманил кого-то пальцем. Вперед выступил мускулистый разбойник и передал главарю секиру. – Вернешь в троекратном размере.
Стэн замахнулся секирой. Воздух пронзил визг маленькой торговки…
Эпилог
Жажда – на первую ступень шагнул,
Укор – я на твою свободу посягнул,
Сомнение – причин для беспокойства нет,
Гнев – я зол, теперь не оберешься бед.
Желание – хочу найти тебя,
Страдание – мне не понять себя,
Молчание – я заплутал, спаси,
Прощание – мне не спастись, прости.
Угроза – цель ясна, ты не уйдешь,
Ирония – эй, птичка, ты же мне споешь?
Осознание – ты смысл моего рождения,
Признание – но нам не избежать сражения.
Страх – чувство, что пробуждается во мне,
Отчаяние – я боли за ошибку получу вдвойне,
Рыдание – моя вина, что ты теперь на мушке,
Дыхание – эй, птичка, прошу, не подлетай к кормушке!
Оцепенение – я оглушен чужой стрельбой,
Мгновение – ты спишь? Прошу глаза открой!
Искупление – я виноват, меня терзай, я выбор сделаю иной,
Сожаление – прошу, переиграй, верни назад ее живой!..
Земля, город Нова.
Через неделю после аварии.
Солнце восходило медленно, словно ленивый служащий, серьезно задумавшийся, а не забить ли ему сегодня на работу. Отраженные от металлических крыш лучи больно резали глаза. Солнечный свет и соседствующий с ним холодный воздух приводили в замешательство. Лучи не давали тепла, а холод покусывал особо мешкающих прохожих.