Когда их шаги стихли на первом этаже, я, настороженно вздрагивая, обошла свое жилище, заглядывая в каждый уголок, даже если в нем мог поместиться всего лишь таракан, и только после тщательного осмотра вздохнула свободнее. В квартире я была одна, и впервые меня это радовало. Проверив дверные замки по третьему разу, я решила, что самое лучшее сейчас – принять ванну и выпить снотворное.
Идея так меня вдохновила, что я почти перестала клацать зубами и довольно бодро направилась к ванной комнате. Но тут краешком глаза уловила некую странность и озадаченно замерла посреди прихожей. Чтобы убедиться, что мне не померещилось, я осторожно повернула голову и посмотрела на вешалку, где висело мое зимнее пальто. Еще сегодня вечером, перед театром, это было старенькое пальто василькового цвета с воротником из порыжевшего от времени песца. Песец, возраст и цвет пальто остались прежними, но на рукаве теперь красовалось пятно непонятного происхождения, которое его никак не красило.
– Где же меня угораздило так угваздаться? – с досадой пробормотала я, подходя ближе. Пятно следовало удалить, но у меня в данный момент не было ни сил, ни желания заниматься чисткой. Пообещав себе, что очищу пальто с утра, я без удовольствия покончила с водными процедурами, слопала двойную дозу снотворного, после чего улеглась в кровать с тайной надеждой провести наконец спокойную ночь без кошмаров.
Сон мне приснился весьма странный. Если это, конечно, был сон…
Несмотря на проглоченное снотворное, заснуть не удавалось довольно долго. Я ворочалась с боку на бок, комкала подушку, тяжело вздыхала, пыталась считать слонов, баранов и овец поочередно. И вдруг мне показалось, что потолок в комнате ожил. Он стал подрагивать, вибрировать, как будто на верхнем этаже расхаживал кто-то невероятно тяжелый. Свет не горел, но луна светила сквозь тюль на окне так ярко, что я отчетливо видела эту вибрацию, которая передалась уже и стенам. С опаской приложив ладонь к стене возле кровати, я почувствовала, что оклеенная обоями кирпичная кладка действительно мелко дрожит.
Когда мой старенький диван сдвинулся с места и заскользил по полу, я в ужасе спрыгнула на пол, не замечая ледяной холод застывших половиц. Мне стало страшно. Мне и раньше приходилось испытывать чувство страха – собственно, кто его не испытывал хоть однажды? – но то был обычный, нормальный, если можно так выразиться, страх – перед экзаменами, перед какой-нибудь ответственной встречей и так далее. Сейчас же меня охватил парализующий волю ужас, от которого каменели мышцы и отказывалось повиноваться собственное тело.
Бежать в моей крошечной квартире было особенно некуда, и я ринулась на кухню – просто для того, чтобы удрать подальше от елозящего по полу дивана. Когда я распахнула кухонную дверь, то сразу поняла: что-то не так.
Кухни не было. На ее месте оказалось совершенно незнакомое помещение с обшарпанными стенами, с которых свисали клочья грязных обоев. Пахло тоже как-то странно – сырым подземельем и мышиным пометом. Господи, что происходит? Дрожа, я прижалась спиной к двери, не решаясь двинуться ни назад, ни вперед. Ноги упорно подгибались, не желая держать непослушное тело в вертикальном положении. Я все еще была босиком, ступни заледенели. Передо мной клубился зловещий полумрак – только сейчас я поняла, что кухонное окно исчезло вслед за кухней, а на его месте виднеется едва различимая в темноте шаткая лестница, ведущая куда-то вверх, где, по идее, должны находиться соседи с верхнего этажа. Но сейчас их там, совершенно очевидно, не было.
На мгновение я сообразила, что весь наблюдаемый мною кошмар – всего лишь дурной сон. Я попыталась проснуться и не смогла. Меня неудержимо, несмотря на весь испытываемый ужас, тянуло подняться по лестнице. Это желание не имело ничего общего с любопытством, а было чем-то сродни неотвратимому року, требующему выполнения заданной программы во что бы то ни стало.
Ступени жалобно заскрипели под моими ногами, какой-то мусор, валяющийся на лестнице, царапал ступни, шаткие перила ходили под рукой из стороны в сторону, грозя обвалиться в любую секунду. И все-таки я поднималась. Поднималась до тех пор, пока не уперлась головой в крышку люка. Крышка откинулась от легкого нажатия и стукнулась обо что-то. Помещение, которое я увидела, было похоже на чердак, тихий, мрачный и холодный.
«Этого не может быть! – подумала я отрешенно. – Надо мной еще два жилых этажа. Неужели я схожу с ума?»
Простой вопрос, заданный самой себе, заставил мою спину покрыться капельками липкого пота, который мгновенно пропитал ночную рубашку. В какой-то отчаянной решимости я вознамерилась идти до конца и, стараясь не думать о последствиях, быстро вскарабкалась на пыльный дощатый пол чердака. Старые доски под моей тяжестью угрожающе прогибались, когда я медленно двинулась вперед, озираясь, как попавший в ловушку дикий зверек, и постоянно приседая на ватных ногах от приступов тянущего страха.