— Я хочу, чтобы так было всегда.
Она подняла на него глаза и увидела встречный взгляд в упор. Он действительно сказал это, и она усомнилась в его рассудке.
— Так? — выпростав из-под плаща руку, обвела она ею вокруг. — Ты спятил?
— Так или иначе… но только чтобы ты была всегда рядом.
Она опешила, сперва не поняв, что это значит. Холодные камни своими острыми ребрами врезались в ее тощее тело, и внезапная злость пронзила ее своим ледяным кинжалом. Не могло быть ничего глупее объяснения в любви здесь. И — ей!
— Тебя определенно тянет на ведьм, — съязвила она. — Срочно понадобилась женщина? Или разобрало любопытство, каково-то это будет с таким чучелом, как я?
Она ничем не рисковала. Реджи Марч никогда не ударил бы женщину. Скорее это она ударила его. Она уже десять раз пожалела о резкости своих слов, когда он медленно поднялся.
— Ты хотела причинить мне боль? Тебе это удалось.
Марч выбрался из расщелины под удары злорадного ветра и исчез из виду. Онор сидела на своем месте, не шевелясь. Потом невесело рассмеялась. Ну вот, получила предложение от самого Реджи Марча! Это не было даже пределом ее мечтаний, она всегда ставила перед собой реальные цели. Ей безумно не хотелось выбираться наружу из этого хоть плохонького, но все же укрытия. «Кукла дьявола!» — сказала она себе. С кряхтением выволокла она стонущую флейту своих костей под удары злого ветра, выбивающего слезу. Ей никогда не приходилось извиняться.
Реджинальд сидел неподалеку, спиной к ней, сгорбившись и обхватив руками колени.
— Реджи, — со вздохом сказала она, садясь рядом и интуитивно используя его, как прикрытие от ветра, — я не гожусь для этого. Какая из меня подруга? Во мне же нет ни одной женской добродетели. И потом… посмотри на себя, а после — взгляни на меня. Разве такое недоразумение, как я, может стоять рядом с таким, как ты?
— Не такое уж я сокровище, — угрюмо буркнул Марч. — На этот счет мои мозги достаточно промыты твоей возлюбленной Обителью. И предложить мне тебе нечего, кроме таких вот скитаний, хотя, видит бог, если бы я владел хоть чем-нибудь, я сделал бы это немедленно. А возможно, я должен был лишиться всего, чтобы научиться ценить настоящее… Дело в том, что я для тебя… как прочие?
Онор прижалась плечом к его плечу.
— Я не вела бы с тобой эти разговоры, будь это так. Мне даже кажется, ты — единственный человек, которого я способна продолжительное время переносить без внутреннего напряжения. Я бы даже сказала… меня вполне устраивает то, что есть. Реджи, я никогда не давала тебе повода смотреть на меня, как на женщину. Я за тебя умру… но с любовью у меня ничего не выйдет.
— Онор. — Он развернулся к ней и крепко взял рукой за плечо. — Позволь мне попробовать.
Она вздрогнула и оцепенела, ощутив себя погрузившейся в поток тепла, укрывшего ее посреди этой просвистанной пустоши и идущего от его губ. Она захлебнулась и, барахтаясь, неумолимо пошла ко дну. А потом пришла злая судорога, свернувшая в бараний рог ее тело и заставившая с нечеловеческой силой вырываться из его объятий. Спрятав глаза, чтобы не видеть маски разочарования на его лице, она выкрикнула:
— Клянусь всем святым, Реджи, если ты еще раз… я ударю тебя Силой!
И съежилась, сотрясаемая страшными ударами изнутри. Ее так колотило и скручивало, что Марч, невзирая на протесты и вопли о том, что ей осточертело видеть, как он ломает из себя «настоящего мужчину», и о том, что уж лучше бы ему быть, как все, завернул ее в плащ, отнес в их ненадежное укрытие и затолкал в расщелину. Некоторое время он просто сидел рядом, вслушиваясь в затухающие всхлипы. Он растерялся, заглянув в приоткрывшуюся перед ним черную бездну женских комплексов. Потом просто сказал:
— Ты нужна мне.
И услышал в ответ:
— Прости. Это все случилось пять лет назад. Когда ты разбил норвежцев для короля Ричарда. Помнишь? Это был такой же пасмурный и ветреный день. Королевская армия стояла на холмах, а твой заградительный отряд отрезал им путь к морю, к кораблям.
— Как не помнить, — вздохнул Реджинальд. — Только, по-моему, тем заградительным отрядом командовал другой человек. Мальчишка, более всего мечтавший о славе.
— Тебе было двадцать, — донесся вздох из-под плаща. — Мы с Билиссо состояли тогда при королевской армии и с холмов видели все. И, Реджи, когда ты подъехал к Ричарду и доложил ему о победе, какими глазами смотрела на тебя пятнадцатилетняя дурочка, гадкий утенок! Если бы солнце в тот день было на небе, ты бы затмил его. А Билиссо был единственным, кто хоть изредка поглядывал на меня, и он был, без сомнения, исключительно умной тварью. Он никогда не щадил мои чувства. Он знал обо мне все и в тот же вечер позаботился вкрутить мне мозги. Он сказал, что с таким лицом, как у меня, я должна бы иметь инстинкт самосохранения. Что если я хочу хоть что-то представлять собой и хоть чего-то добиться, я должна забыть о том, что я — женщина. Что ты не взглянул бы на меня, будь я даже единственной женщиной на земле, и что ты — не для таких, как я. Что у тебя всегда будет все самое лучшее. Он долго лил в меня этот яд и пропитал меня им насквозь. И он был прав, Реджи. Моя нагота не ослепит тебя, и ты всегда будешь оглядываться вслед красивой женщине. Я видела тебя с Абигайль. Та сцена выжжена у меня в мозгу. Только такая может быть рядом с тобой. Подумай сам, ведь у тебя есть возможность сравнивать.