«Хотел забыть, но никак не смог. Я даже дату точно помню – 17 марта. Тогда обьявили о просмотре картин, которые могут быть представлены на выставке. Меня тогда всячески игнорили, и я уже хотел уходить, но ты подбежала и посмотрела на мои каракули».
«Не каракули, а как потом подтвердили эксперты – творения таланта, но я поняла это раньше всех».
«Что у тебя случилось? Ты зареваннная и выпившая». В разговоре язык у Даши немного заплетался, а носом она похрюкивала. Поначалу меня это раздражало, возможно, дело было в непрощенной мной обиде. Но потом я вспомнил себя в таком состоянии.
«Что будешь пить? Нам надо быть на равне. Виски или коньяк подойдет? Ты же водку после выпускного?».
«Ты прям помнишь, честно удивлен. Вообще такие истории забываются. С них только несколько раз посмеются и выкинут. А ты помнишь такую деталь. Виски с колой. В баре ты ночуешь? Раньше Андрей был универсалом: и барменом, и сторожем».
«К моему сожалению и его счастью, Андрей уехал в Чехию. Он и работал универсалом, чтобы больше зарабатывать, но потом понял, что у нас много не заработаешь», сказала Даша, немного качаясь идя к барной стойке.
«Ещё и если после универа, роботу не найдёшь, не знаю, без моих картин наверное вообще от голода умер . Ладно, отходим от темы, что всё-таки у тебя случилось?»
«Собственно я думаю, это тебя подбодрит, но жизнь реально умеет мстить. Гребанный араб Дари бросил меня, точнее променял на какую-то соплячку» – пыталась Даша добавить эмоциональный окрас своей поникшей пьяной речи. Налив нужное, она сразу же полетела к столу, чтобы мне в глаза выплакать все свое наболелое.
«Вот почему оно так? Ты делаешь человека центром своей вселенной, а он игнорирует это и растаптывает тебя».
«Слишком много отдаёшь ему. Он этого не оценит. Человек ориентируется всегда на себя. Он не подумает не о чьей боли, пока не почувствует ее сам».
«Я тогда, когда бросила тебя ради Дари, не понимала насколько тебе плохо внутренне. Вот и ко мне прилетел бумеранг. Хм, а помнишь, мы ведь только в такое время гуляли. На улице почти никого, ни один глаз не выедает из тебя нотки счастья».
«Я вспоминал, пока ехал в такси», – выдавил из себя эти одновременно унизительны( так как я показываю ей, что все ещё непохолоднел к ней) и освобождающие меня от прятание правды в середине. Ведь как бы внешне я не пытался показать обратное, все равно чувства к Даше сжигали все внутри.
«Знаешь, это прекрасно, что ты меня позвала именно сегодня и именно в это время, потому что последние два дня меня словно занесло в ад. Я нашёл книгу в шкафу, куда не заглядывал все время пока жил. После этой находки со мной начал происходить реальный полтергейст. То штора полетит, то к стене прижмёт. Не знаю, как это объяснить, может схожу с ума».
«Тебе просто нужно выйти в мир. Ты ведь сидишь один в четырёх стенах. Вот и получай. Одиночество может привести к сумасшествию», – говорила Даша, сжимая мою ладонь своею. И говорить про те рассказы в книге и всплывающие образы после их прочтения, охоту обрезало. Дашино касание сыграло здесь не последнюю роль. Поэтому я решил отпустить все, что мешало мне почувствовать жизнь (включая происшествия в квартире). Стакан за стаканом опрокидывался в мой рот. К неону относился все привычней, а жизнь показалась легкой и безмятежной. В этом случае алкоголь выполнил функцию машины времени, откатив нас с Дашей на несколько лет назад. Выпивка разрушила все барьеры, хотя, впрочем, такое можно сказать не только относительно этого случая. Не раз я выворачивал карман собственного прошлого незнакомцам в баре. Хоть и понимал, что им совершенно не интересно мои грустные страницы истории, и они попросту пропустят эту информации сквозь уши, но алкоголь брал руководство надо мной.
«Я настрою караоке, попоем», – резко заявила Даша, вставая со стула. Но подняться ей я не дал, потянув сцепление наших рук на себя. Стол препятствием нашему полному сближению. Похоть потянула в кабинет на диван (останавливаться и описывать кабинет не стоит, дизайн обычный, который крутили тысячу раз в фильмах. Интерьером вообще занималась Даша, а мне было все равно, поэтому отдал ей в руки всю инициативу. Единственное, что стоит отметить в этой комнате – кожаный диван, который в этот раз был как-никак кстати). Именно на нем мы и занялись с Дашей любовью. Ладонь в ладони, губы в губах, вся одежда разбросана в радиусе дивана, а каждое касание учащает сердцебиение. В те минуты голову не беспокоила шелуха. Та чертовщина в доме осталась за бортом, и я погрузился в остроту ощущения. Все эти два года моя гордость подавляла любовь к Даше, но душа никогда не отпускала ее и всегда вставляла в каждодневные мысли воспоминания о ней.