Записка немного отвлекла меня от гостей в комнате. Во время чтения мои глаза так прилипли к бумаге, что после прекращения я увидел пустые места, которые ранее занимали они. Но когда обернулся, моя голова пострадала от резкого удара. Его нанесла неизвестным предметом все та же девушка, вселившаяся в меня ранее. Оправится от такого «неожиданного подарочка» не смог, так и рухнул на землю, а дальше и сон. Очень четкий, что я отчетливо ощущал касания. Вот только не на теле. Его вообще не было. Я очутился рядом с ним, и оно встало, а я парализовано наблюдал за восхождением. И кричал изо всех сил в испуге «отдайте, верните». Я сам слышал свои крики еле-еле, как вроде они были на мысленном уровне. Для того, кто находился в теле, они были незаметными. Он даже не реагировал никак. Вот только реагировали другие. Вышедшие из картин. Я понял, что, наконец, стал одним из них. Таким же прозрачным. Но придти в себя от быстрого перевоплощения не дали тяжелые шаги к квартире. От них, казалось, все дрожит. Мое тело беззаботно стояло и передвигало пустые холсты. А все покинувшие их уставились на меня. Черт, как же это пугало и бесило. И вот в комнату вошёл, тот, кто производил эти устрашающие шаги. Позабыть о нем хотя бы на минуту было глупостью. Вот Чёрный Ангел и не простил мне столь детскую оплошность. Он достал шкатулку и меня засосало туда с силой максимального притяжения. Я даже сделать ничего не смог, лишь издавал раздражающий пискливый вопль. А те все души наблюдали за этим, словно так и должно быть. Безэмоциально, но с внимательностью. А я не препятствуя, так как не мог, ехал в этой тюрьме. Единственное, о чем мог думать в тот момент, так это куда же меня он скинет? Прямо в ад? Но пока, что с этим стоило повременить. Мне предстояло увидеть, что же было в тех темных комнатах, которые проходил в квартире у Чёрного Ангела.
«Снова я в этом проклятом месте. Логове змеи. Ее яд убьёт меня уж точно в этот раз, если уже не сделала это», – думал я про себя.
Он скинул меня туда как последнюю шваль. Дверь была открыта, но покинуть комнату представлялось невозможным, так как при выходе ударялся будто о невидимое стекло. Темнота разбавлялась проблесками света, исходящими с квартиры.
«Отсюда не выйдешь. Ты теперь как соленый огурец, которого законсервировали в банке. Сидишь и ждёшь пока откроют и вытащат», – раздался вдруг мужской голос в темном углу.
«Кто здесь? Я Вас не вижу. Покажитесь», – попросил я.
«Давно мы уже не слышали просьбу подобного характера. Да и вообще забыли, когда просят. А так принесут в шкатулке и выкинут, как мусор»,– со вздохами произнесла женщина.
«Нас тут трое. Было. Теперь уже четверо. Мама, я же говорила, что нас спасут. Все таки мольбы тех дядей были не напрасными», – подключился к разговору тоненький девчачий голосочек. Никого из них по прежнему не было видно. Темнота потихоньку окутывала меня и становилась для меня привычной. Прозрачность исчезала и стены пожирали мои последние остатки.
«Я совершенно не понял ваших слов. Я вообще не понимаю, что происходит», – возбужденно ответил я на их реплики.
«Ты в дьявольском котле. Комната тебя сьедает. Вот и ты попался в ее темные объятия. Не следовало стоят на пути в этого демона. Картины ничем не помогут. Лишь отсрочивают наше отправление. А режим ожидания наносит само больше боли. Это как медленная и болезненная смерть. Лучше быстро, вспышка и все», – произнес мужской голос.
«Можете просветить меня. Расскажите как сами сюда попали», – попросил я. Не буду отрицать, что в те минуты чувствовал страх, как никогда. В его словах чувствовалась безысходность и боль. Он передавал их мне, словно вирус, который ел тебя изнутри в очередной раз доказывая какой насколько я слаб.
«Мы здесь оказались по случайности. Смерть была настолько глупой. Как сейчас помню, на дворе стояла поздняя осень. Мы с дочкой вышли вечером выгулять собаку. На дворе стояла такая темень, что дальше двух метров нельзя было ничего увидать. Дочка очень любила ходить по опавшим желтым листьям и слышать их шуршание. У неё с собакой прям игра была. Дочь подбрасывает листья, а такса прыгает в надежде поймать их ртом, думая что они съедобны. Алисе 6 лет и все эти годы она имело только два друга – меня и собаку, которая сторожила ее с пелёнок. Такса не должна быть агрессивной, но когда дочка была малюткой, собака ее защитила чуть ли не отдав свою жизнь взамен на ее спасение. И так решительно кинулась на угрозу, что человек позавидовал такой неустрашимости. Мы поехали к моим родителям в село. Я была вынуждена отойти от коляски Алисы в дом, оставив ее за двором с таксой. Село тогда приходило в упадок, дома пустели и за километры не было ни души. По моему тогда мнению, никто не мог навредить моей звёздочке. Но ошиблась и подвергла дочурку риску, ещё и коляску низко опустила, чтобы она видела собаку, они тогда уже были не разлей вода. Но в той местности водились гадюки и одна подползла к ним. Змея скорее всего изначально начала агрессировать, точно сказать не могу, очевидцем произошедшего не была. И похоже могла спокойно укусить малышку, но испугать так точно. Добраться до Алисы ползучей ничего не стоило, приподняться только немного, что она и умела. Но такса помешала ей, перегрызя гадюке горло. Я, когда вернулась к ним, застыла в шоке. Лежала обезглавленная змея, а собака развлекала Алису как ни в чем не бывало, и дочка ничего не поняла. Я столбом недвижимо замерла и не могла произнести ни слова, для меня тогда словно миф реализовался. Никогда ещё не слышала, чтобы собака малыша спасла. Но потом моя мама сказала, что близкая связь между собакой и ребёнком не открытие. Обычно так и происходит, они как живут в ином мире, не понятном взрослым. И язык общения скрыт от нашего пагубного влияния. В тот вечер я рассказала Алисе об этой истории. Она внимала ее с открытым ртом, демонстрируя свой острый интерес к ней. Ребёнок всегда слушает рассказы взрослых, погружаясь в глубокие раздутия, но потом резко отвлекаются и забывают о поведанном. Так и Алиса тогда сразу же переключилась на игру с Булатом. Так звали нашего пса. Мне страшно понимать, что его кличка останется в памяти у Алисы, как имя единственного друга, которого она имела за всю свою недолгую жизнь. Если бы она не умерла их бы было у неё куча, парни бы дарили валентинки на 14 февраля, признавались в любви. Она бы сама влюблялась. Все двери в мире были бы открыты. Как же больно это осознавать маме, которая не увидит свою дочку в красивом платье на выпускном. Не подержит на руках внуков, и дочка сама не ощутит все эти прелести, счастливые минуты. Даже тот первый поцелуй сколько бы тепла подарил ее душе. Да, в мире существует и зло, жестокость, но зачем 6- летней девочке встречаться с ними так рано? И вот не почувствовав прекрасный вкус жизни, она ощутила его гадкий, вонючий запах. Они с Булатом игрались, подкидывая осенние хрустящие листья. Мы гуляли у себя во дворе. Вроде бы и всех знали. Бабушки да дети, никого злого, никто не причинит вреда. Но тут вдруг Булат сорвался с места и побежал в неизведанном направлении. Алиса ринулась в погоню за ним. А я вынуждена была выслеживать их обоих. И минут 5-7 не могла их найти. Даже уже хотела собирать команду из знакомых на поиски. Наш двор был окружён домами, и дочка знала рамки за которые нельзя выходить. И тут наконец я увидела ее. Только на Алису уже нацеливали дуло пистолета. Причина заключалась в том, что дочь увидела лишнее. Какие-то мужчины несли что-то вроде человеческого тела, укутанное в чёрный целлофановый мешок. Я умоляла не стрелять, просила как мать, бежала изо всех сил, но не успела. Пуля все же была выпущена и пронзила тело моего смысла жизни. Я начала рыдать, но все же мимолётом услышала, как один из мужчин, носящем ранее тело, спросил агрессивно того, кто выстрелил, зачем тот это сделал. Но тот ответил – ему это доставляет удовольствие и плюс мы увидели, чего не должны были. И спустя секунду он выстрелил и в меня. Я тогда сидела над Алисой и пыталась увидеть признаки жизни в ее теле. Поэтому пуля попала мне в голову и я в миг упала на землю бездыханным телом. Алиса была ещё жива. Кашляла и сплевывала кровь. И смотрела на прострелянную голову своей мамы. Дочь умирала в муках. И ладно если бы нас оставили на асфальте. Кто-то мог проходить и вызвал бы скорую и Алису спасли бы. Но нас погрузили к тому трупу в багажник, так со скотом даже не поступают. За что? Просто, за что ребёнку тот ужас достался? Ее отец – тварь редкостная. Будь он тогда рядом этого бы и не случилось. Бросил нас из-за бабы помоложе. Я уверенна, он искать и не принялся. Мои родители только бесполезно потоптали пороги отделения милиции», – излила душа женщина. Хоть она и была призраком, но ее плачь, боль и страдания передала так четко, что я проникся ее рассказом, словно это произошло со мной. Во время повествования, я буквально экранизировал те слова. Они не были запутанны, как в тех записках. Вот если бы все те авторы так излились, то мое расследование крайне упростилось.