– Ого! – восхитился я.- Да вы, голубчик, тоже в глубине души философ? Как Диоген?
– Нет,- сказал он.- Потому что нет у меня ни своего мнения, ни свободы воли. Я их Богу отдал. А сказал это святитель Филарет, митрополит Московский. Вы вряд ли о нем слышали. Это русский Джон Донн.
– Да, это английский священник, приближенный к самой королеве…
– Королев много,- оборвал он меня.- Таких, как Филарет и Джон Донн, мало…
– Ну, вы меня тоже совсем уж за неуча не держите,- обиделся я.- Я прекрасно знаю, что даже Шекспир считал Донна поэтом куда лучше себя, но тот предпочел стезю священнослужителя. У него есть очень поэтичная проповедь о том, что все мы – единый материк, и когда умирает один, то словно камешек смывается с этого материка в море и весь он становится чуточку, но меньше. Поэтому никогда не спрашивайте, по ком звонит колокол. Колокол звонит по каждому из нас…
– Вот вам бы их побольше слушать, а не экономистов всяких,- кивнул он.- А то понятия у вас уж больно подменились…
– Так потому и живем мы лучше,- напомнил я.
– Да? – удивленно вскинул он бровь.- Лучше?.. Семечки это, батюшка. Фантики. Бесы и у вас есть, и у нас. Только мы с ними боремся, а не договариваемся… Кражи, говорите? Кражи – это плохо. Кражи в монастырях наказываются строже, чем прелюбодеяния. Тот грех лишь одному вредит, а кража грех подозрительности у многих вызывает… Но то, что вам сейчас кажется бедой, завтра тоже фантиками показаться может,- и он опять расплылся в своей дурацкой улыбке, неприлично демонстрируя гнилые зубы.
– Дурак ты все-таки,- с сожалением сказал я.- А мне уж было на секунду показалось…
– Легкий ум – тяжелая ноша,- подмигнул он мне.- Надо же иногда от такой тяжести отдыхать, слова умные говорить?.. Вы вот что, батюшка… Передайте это своему
другу…
Он вытащил из кармана штанов огромный, ржавый гвоздь ручной ковки, втиснул мне в ладонь и быстро зашагал прочь, меся тающий снег босыми пятками.
– Какому другу-то? – крикнул я ему вслед.
– А какой придет,- не останавливаясь, отозвался сумасшедший.
Пожав плечами, я направился к себе, намереваясь вздремнуть пару часов, набравшись сил перед новым этапом расследования. Увы, этому намерению не суждено было осуществиться. Всего через несколько минут в мою дверь постучали, и в комнату вошел недавно виденный мной приезжий. Но этот раз он держал себя куда учтивей.
– Добрый день,- сказал он.- Могу я видеть господина Джеймса Блейза?
– К вашим услугам.
– Моя фамилия Звездин, Лев Сергеевич. Насколько я понимаю, вы ждете именно меня.
И он назвал пароль. Я ответил.
– Приношу свои извинения за некоторую неучтивость при нашей первой встрече,- сказал он на хорошем английском.- Оправданием мне служат лишь ужасная дорога и вконец измотавшая меня спешка. Если б вы только знали, господин Блейз, чего мне стоило добраться сюда. Ваша миссия столь важна для пославших меня сюда, что осуществлять ее безопасность предстоит лично мне. А это – поверьте! – немалый показатель. Я взял с собой отряд в тридцать сабель, но – дороги, снега, расстояния… Финны совсем обнаглели – дважды мы сталкивались с их передовыми отрядами. Прорывались с боем. А лошади у нас – увы! – не самые лучшие… Война оставила в тылах лишь кобыл да меринов, а на авто сюда попросту не добраться. Впрочем, я выезжал из Петрограда на вполне приличном коне. Конфисковали у одного… бывшего. Я загнал его, не проехав и полпути. Остальные же шли так медленно, что я принял решение добираться до вас в одиночку. Я очень беспокоился за вашу безопасность, господин Блейз.
– Спасибо, но, как видите, это довольно тихое место.
– В таких тихих омутах черти и водятся,- покачал он головой.- К тому же финские отряды, шайки дезертиров… Но теперь нас двое, и мы сумеем продержатся до подхода отряда охраны. Не знаю, насколько я опередил их и насколько задержат их бездорожье и трудности военного времени, но у них очень хороший командир. На товарища Плаудиса можно положиться. Это очень ответственный товарищ. Так что есть основания считать, что ожидание не затянется больше, чем на день-два. А потом мы будем возвращаться в Петроград.
– Хорошо. Присаживайтесь к столу. Хотите чая? Он, правда, без сахара, но довольно приятен на вкус, а главное – горяч. Вы же продрогли насквозь.
– Благодарю, не откажусь. Я искал вас в гостинице, или как тут эти домишки называются?.. Там живет омерзительнейший сброд! Сплошная контра…
– Кто?
– Контрреволюционеры. Купцы всякие, офицерье… Вы молодец, что сумели получить жилье здесь, подальше от лишних глаз. Как вам это удалось? Обычно монахи на такое не идут. Дали взятку?