А Он лишь грустно улыбается и молчит. Я перестаю понимать, переживаю, спрашиваю: «Что, Учитель?» А Он: «Это ведь то, чего хочешь ты… » Естественно! Так, как я хочу! Я мечтаю об этом! Я готов всю кровь свою по капле отдать, лишь бы это осуществилось! И я буду стремиться к этому! Стремиться к освобождению моей родины, торжеству моей веры!.. Иногда я Его искренне не понимаю… Признаться, Он даже внешне не похож на того Мессию, которого я видел в своих горячих детских грезах. Мне виделся чудо-богатырь вроде Самсона или Сеула. Вождь, бунтарь, полководец… Царь! Мессия – освободитель, воинственный и грозный, один вид которого заставит упасть все народы на колени и молить в страхе о пощаде… А Он внешне совершенно обычный человек… Но это ничего. Главное, что у Него есть невиданная Сила! Я видел, как Он ходит по водам, как умножает хлеба и возвращает к жизни умерших… Но как же неохотно Он делает все это! Или по просьбе Марии, или по крайней необходимости… Но здесь о причинах я спрашивать не стал, ибо догадался сам! Он таит себя для нужного Часа! И когда придет срок… О, как измениться мир! Да, Он подготавливает Свой приход в тайне, но каков будет финал?! Дал Он силу и нам, дабы ходили по земле, проповедуя и исцеляя, и руководит нами, объясняя, наставляя… Только не понимаю – зачем? Скоро и так все будет иным. Зачем учиться проповедовать, когда скоро все просто увидят?! Но раз Он сказал – я буду делать. Наверное, в этом есть какой-то смысл, который я пока не понимаю… После Великого Часа все станет ясно. Может, с Его добротой Он не захочет Сам повергать в прах полчища врагов? И я буду делать это вместо Него?! Я буду убивать убийц и пытать палачей. Я возьму на себя всю важную работу по очищению мира от беззаконных вместо Него. Я бы справился. Я не был бы столь щепетилен в этих вопросах. Я бы просто явил силу и приказал, и все бы изменилось в считанные дни. На Его месте я бы поступал совсем иначе. Все же я – воин… А Его вообще надо оберегать. Даже от бытовых мелочей, на которые Он реагирует как-то… словно и не жил 33 года посреди этого мира. Чего стоит одна эта история с деньгами?! Он мог бы поставить казначеем Матфея, который до этого был сборщиком налогов и умел вести дела куда лучше меня… Что это за испытание? Я спросил Его: «Учитель! Ты можешь только шевельнуть пальцем, и груды золота появятся у Твоих ног! К чему нам бедствовать? Зачем жить в нищете, когда мы можем иметь по дворцу? А нам нужно будет много денег! Нам надо будет покупать оружие для восстания! Откуда я возьму деньги на оружие?» А Он ответил мне, что не будет «творить» деньги. Что это – обман. «Ну и что? – спросил я.- Кому это повредит? Мы же их не украдем! Добро надо творить любым путем!» А Он только посмотрел на меня и ничего не ответил. Как-то Он спросил меня, хочу ли я быть совершенен. Я ответил, что это невозможно. Он ответил, что для Бога ничего невозможного нет, лишь бы я этого хотел, и дано будет. Вот тут я Ему и напомнил про эти деньги. Я сказал, что совершенство – слишком узкая дорожка, если не позволяет даже камни в золото превращать. Ученики рассмеялись, назвали меня жадным… Глупцы! Не для себя я жажду этих денег, а для великой цели! При чем здесь жадность… Все дело в цели. Кто-то хочет быть совершенным, а кто-то думает о насущном, мысля реально и здраво. Совершенство – безумие в этом мире. А еще через некоторое время, когда у нас кончились деньги, Он послал учеников забросить сеть в озеро и принести Ему рыбу, в животе которой мы нашли монеты… Вот, значит, как: клады находить можно, а просто сотворить их – нельзя?! Это же не фальшивомонетчест-во. В чем разница?! Нельзя быть таким… щепетильным! Это же – реальный мир! Жестокий, опасный мир, а не возлюбленная девушка, которой и слова неосторожного не скажи… Сколькому же еще Ему учиться надо! Я стараюсь быть поближе к Нему – Его нельзя оставлять одного, прямо как ребенка малого. Если б не Его непостижимые возможности, я бы даже, наверное, боялся за Него. И Он выделяет меня из всех учеников. Он как-то по-особому добр со мной. Вот только грустен очень. Он, даже когда говорит со мной, смотрит с такой жалостью, что сердце щемит и страшно становится… Я сначала даже боялся, думая, что Ему известно будущее и он видит меня пронзенным римскими мечами во время Великой Битвы за свободу… Но после случая с Лазарем я оставил эти страхи. А вот Он рассердился на меня всего один раз и по совершеннейшему пустяку. Были мы в гостях у одной моей родственницы, и она – ну что взять с женщин?! – потеряв рассудок от такой чести и счастья, вылила на Него столь драгоценное масло, что я – воин! – заорал, как последняя торговка на базаре, чуть дух от возмущения не испустив. Потом самому было стыдно… Просто я так замучился экономить, выкраивать, урезать, просчитывать, отказывать во всем, а тут целое состояние, на которое можно год всей семьей прожить, а то и больше… Он ведь не думает о том, что будет есть вечером, завтра, послезавтра. А я обязан заботится о Нем. Да еще и об этих… молодых организмах. И все ведь каждый день жрать хотят! Они ведь не спрашивают: откуда деньги берутся, занятые лишь разговорами с Учителем. А я как цепная собака на этом денежном ящике сижу, благо что пока еще не кусаюсь. И опять же, меня еще и жадным считают… Угу… Доверь эти деньги Фоме или Иоанну-и что они будут есть уже завтра?! Сколько раз я просил Его снять с меня это послушание, нет, не позволяет, словно ждет от меня чего-то, словно я что-то понять должен… И я, профессиональный воин, забочусь о том, что бы не только Он, но и одиннадцать недорослей были накормлены-напоены, одеты-обуты… Я как нянька в этой детской группе… Я устал, но я терпеливо жду, когда придет День и мне найдется настоящая работа… А тогда Он меня отчитал, сказав, что я поменял местами пол с крышей и что второстепенное принял за главное, строя не на камне, а на песке. А я обиделся и сказал, что – знаю! Что главное – это тот великий день, в который мы получим свободу, а «камень» этот – Закон, а все эти проповеди-беседы важны для малолетнего Петра, который не понимает, что именно происходит и для чего пришел Учитель. Но я, понимая это, все равно буду делать все, что Он говорит, и даже пойду ради Него на смерть, лишь бы пришел великий День! Он как-то сразу сник и опять сказал, что это я так хочу. Конечно – хочу! Я мечтаю об этом! И весь еврейский народ мечтает! А главное – верит!