– Добротное строение, – отметила Линда, глядя в чистые пластиковые окна.
Дом напоминал небольшой замок, был облицован искусственным камнем. А ухоженная лужайка вокруг походила на английский газон.
– Главное, чтоб там не было добротных уродов! – Сказал, почесав шею.
С особой осторожностью, мы принялись осматривать территорию. Делать это было не сложно. Ухоженный периметр позволял легко обойти все вокруг.
К счастью, оказалось спокойно. Уложили двух небольших пауков, таящихся за гаражом. Из сарая вышел статист, которого Линда убила.
По ее словам, это вышло случайно. Хотя, я особо не верил. Но и корить напарницу не хотел. Уничтожение статистов выглядит негуманно и вредит карме. Но за последнее время, душа стала тверже. Она восприняла смерть хозяина, как простую потерю в бою.
Дальше осмотрели дом изнутри. Он был приятным и в чем-то роскошным. На полу лежал блестящий паркет, дорогие обои покрывали высокие стены. А натяжной потолок сверкал под лучами заката. Было не по себе ходить здесь обутым. Хотя, опять же, морализм ни к чему.
По своему обыкновению, мы вышли во двор. Затем открыли ворота, чтоб видеть обстановку вокруг. И под прикрытием стен развели небольшой костерок, сев возле него, как туристы в тайге.
Несмотря на сухую погоду, огонь не спешил разгораться. Костер какое-то время дымил, заставляя кашлять и отворачиваться.
Линда слегка покраснела, ее глаза заблестели от слез.
– Химическое оружие, блин! Сейчас ущерб процентов пятьдесят стукнет, – кашляя, сказал она.
Я ловко согнулся над костром, дунув на желтые угли. Через несколько секунд пламя охватило дрова.
– О, наконец-то… Ты молодец.
– Называй меня – повелитель огня!
Смотря на танцы легкого пламени, мы улыбнулись и принялись говорить ни о чем. Свое прошлое я тупо не помнил, Линда же вспоминать не хотела. Потому поднимали риторические вопросы, обсуждая повадки Системы.
Я не заметил, как стало темно. Костер казался маяком в черном море. А Линда отметила, что начало холодать. Тогда, подсел к ней поближе, чтоб лучше согреться.
– Вдруг на тех звездах тоже есть игровые Системы? И вселенная – это большая стрелялка? – Протянула девушка, смотря в небо.
– Звезды, фигня! Вдруг наша реальная жизнь – тоже игра. И как таковой «реальности» не бывает.
– Только хотела сказать! – Рассмеялась напарница.
Маска крутой воительницы резко исчезла. Линда обнажила свою тонкую натуру, на глазах став нежным цветком.
До этого момента, я забыл о романтике. Последние события подавили духовные муки. Но сейчас в сердце проснулась нечто горячее. Не знаю зачем, поднял руку, обняв Линду за плечи.
– Эй, ты чего? Так не надо… – Игриво пропела напарница.
Я убрал ладонь, опустился пониже, на сей раз, обвив тонкую талию.
– Господи, Нэс! Что на тебя нашло!? – Грозно воскликнула девушка, толкнув меня, прочь от костра.
Волна обиды резко врезала в сердце. Не помня себя, двинул Линду в ответ.
– Послушай, ты!? Что за хрень происходит!? – Закричала напарница. Ее темная маска вновь заняла свое на место.
Глава 26
Стало немного стыдно, почувствовал себя злым маньяком, поймавшим беззащитную жертву. Хотя, «жертва» была не совсем беззащитной. Да и домогаться ее пока не планировал.
— Ничего не происходит, как видишь! Периметр чист! — Грубо воскликнул я.
— Не ври, Нэс, что за глупые игры? — Линда пыталась злиться, но у нее внутри все срывалось, не давая этого делать.
— Да, очень глупые! Любовь всегда кажется глупостью! — Я поднялся на ноги, гневно всплеснул руками.
Напарница немного замялась, заметно смущаясь.
– Нэс, мы уже все обсуждали. Я не могу быть с тобой. Даже если Ром мертв, он все равно в моем сердце, пойми...
Линда тоже встала, глядя мне в глаза при свете тусклого пламени.
– Знаю, Линда, все знаю. Но где тогда я?
– Ты...
– Да, кто ж ещё! Хочешь, сам расскажу? Я во френдзоне! Понимаешь, такое липкое, грязное место, которое хуже любого сортира!
— Эй, прекрати! — Воскликнула Линда.
Но тут же замялась, закрывая лицо руками. И лишь собравшись с силами, заявила:
— Я никогда тебя не динамила, не врала. Ты с самого начала все знал. Я не использовала тебя в своих целях и ничего не просила. Теперь ты сам пристаешь, а после этого ещё обижаешься!
Наш спор превращался в спектакль. Невозможно доказать логически то, что логике просто не поддается. Любовь – это страсть и порывы, а не выступление в зале суда.
– Я не обижаюсь. Прощай, — сухо сказал, видя холодность Линды.