— Я рассчитываю на ваше благоразумие, Ваше Величие. Разумеется, при вашем отказе заключить военный союз против захватчиков я буду полагаться исключительно на силы моего государства.
Дандрин приподнял руку, понимая, к чему клонит Бэстифар.
— Но, надо полагать, в этом случае дальнейшие партнерские отношения между нашими странами подвергнутся определенным… изменениям?
Бэстифар вновь одарил короля смиренной улыбкой.
— Не стоит так далеко заглядывать в будущее, Ваше Величие. Я явился в Аллозию с просьбой о помощи и поддержке, а не с угрозами и ультиматумами.
Дандрин понимающе хмыкнул.
— В таком случае даю свое королевское слово, что в случае морской блокады Малагории флот Аллозии выступит с вами против флота Совета. Однако заклинаю вас, если будет возможность избежать открытого военного противостояния…
— Я сделаю все возможное, чтобы не допустить его Ваше Величие.
Дандрин устало улыбнулся и снова бросил мучительный взгляд на трон, на котором можно было дать уставшим ногам отдохнуть.
— Что ж… вам ведь уже помогли разместиться в лучших гостевых комнатах дворца, Бэстифар?
Аркал кивнул.
— Разумеется. Ваши подданные отличаются неповторимой любезностью.
— Что ж, тогда предлагаю вам отдохнуть с дороги, а вечером присоединиться ко мне за ужином. Я объявлю пир в честь вашего прибытия.
Бэстифар приподнял руку.
— Благодарю, но я бы хотел избежать громких празднеств.
— Возможно, тихий ужин в компании вашего доброго друга в моем лице, устроит вас больше?
— Много больше, благодарю вас.
— Значит, решено, — отозвался Дандрин. — Если я могу чем-то еще поспособствовать вашему комфорту в моей обители, дайте мне знать.
Бэстифар уже собирался откланяться, однако на мгновение замер, хитро прищурился и взглянул на Дандрина.
— Что ж, если вы так щедры, возможно, я все же обращусь к вам с небольшой просьбой.
Дандрин испытующе приподнял бровь, ожидая услышать, что может потребоваться аркалу. Ответ удивил его.
— Я могу позаимствовать у вас парочку кандалов? Буквально на вечер.
Удовольствие достигло своей финальной точки, и Бэстифар запрокинул голову, позволяя себе тихо застонать от наслаждения. Ему вторил громкий, полный страсти стон Кары, впившейся ногтями в его плечи. Ногти соскользнули ниже, чуть оцарапав кожу. Возможно, другой бы на его месте ощутил легкую боль, однако аркал почувствовал лишь прикосновение. Его распростертые в сторону руки, удерживаемые цепями, крепления которых были вмонтированы в тяжелую каменную стену, прижались к спинке роскошной кровати. Цепи будто одновременно устало и игриво звякнули о камень, и помещение погрузилось в тишину.
Через мгновение тишина была нарушена: услышав еще один металлический звон цепей, Кара вдруг рассмеялась, изящно привстала, перекинула ногу через лежащего на спине Бэстифара и перекатилась на бок. Несколько мгновений она глядела на него — он игриво согнул ногу в колене, считая, что так будет выглядеть более живописно в своем совершенно нелепом, но странно привлекательном положении. Обнаженный, с закованными в кандалы руками и прикованный к каменной стене, он каким-то образом умудрялся не терять своего самоуверенного вида, а блеск его и без того всегда горящих глаз сейчас казался еще ярче.
Кара криво улыбнулась, хищно изучив его взглядом.
— Все-таки ты был прав, в этом что-то есть, — сказала она, завернувшись в легкое шелковое одеяло и сев на кровати.
Бэстифар осклабился.
— Я ведь говорил, что ты оценишь мою затею по достоинству.
— Я даже почти забыла, что мы в тюремной камере, — хмыкнула Кара.
— Полагаю, это был своеобразный вид пытки для местных заключенных, — прикрыл глаза Бэстифар. Губы его все еще растягивались в самодовольной улыбке. — Могу поспорить, каждый из них отдал бы все, чтобы оказаться на моем месте, стоило им услышать нас.
Кара игриво прищурилась.
— Каждый из них и так бы все отдал, чтобы оказаться на твоем месте.
— Ты ведь поняла, о чем я, — качнул головой аркал. Кара, плотнее завернувшись в одеяло, встала с кровати, прошлась по холодному каменному полу и остановилась напротив Бэстифара.
Она до сих пор не могла поверить, что он попросил Дандрина перенести кровать в большую тюремную камеру, которую предварительно тщательно вымыли его слуги. Надо думать, таких просьб аллозийский монарх не получал никогда.