Шат Фараз не поверил своим глазам. Он не знал Кару близко, но в этой невзрачной женщине никогда бы не признал любовницу царя. Она выглядела старше, черты лица стали грубее, приобретя суровую обточку бедно прожитых лет. Выдавал Кару разве что взгляд, однако Шат Фараз не мог утверждать этого с уверенностью.
— За мной, — кивнув, позвал он.
Все у той же старой пристани генерал Фараз знал один рыбацкий домик. Старый хозяин давно умер, а полуразрушенный от времени дом теперь пустовал. Теперь его судьбу разделяли многие дома, брошенные хозяевами, превратившимися в одночасье в беженцев.
Там, продолжая соблюдать тишину и осторожность, Фатдир пересказал старому другу трагические подробности налета на гратский дворец и резни в городе. Услышав о смерти Бэстифара, Шат Фараз побледнел, но в настоящее изумление пришел, когда Кара дала понять, что есть шанс обмануть смерть.
— Гарантий нет, — сразу заверила она. — В моем плане много оговорок, да и поведать его толком я не могу. Знаю, вы должны были присягнуть новому правителю: никто не оговаривал, что нужно хранить верность умершему царю, потому что может вернуться, но…
Она осеклась, поймав на себе решительный взгляд Шата Фараза.
— Когда принц Бэстифар стал наместником Грата, многие отнеслись к этому скептически. Я — в том числе. Но я видел, что он сделал с городом, а потом видел, как он управлял Малагорией. Я имел неосторожность недооценить его единожды. Больше не буду. — На губах генерала появилась печальная улыбка.
Фатдир внушительно посмотрел на него.
— Нам нужна помощь, Шат, — серьезно заявил он.
— Что я должен сделать?
— Помоги нам тихо выбраться из Малагории. Досмотреть наши пожитки должны твои люди. Ты сам знаешь, что мы повезем на материк. Нельзя допустить, чтобы это увидели.
— С завтрашнего дня по договору с Советом будет открыт путь для беженцев на материк. Для тех, — он помедлил, — кто готов присягнуть Совету и отказаться от верности «узурпатору». — Лицо его покривилось.
Фатдир кивнул.
— Если так мы сумеем попасть на материк, значит, я отрекусь хоть от самого Мала, — хмыкнула Кара. Шат Фараз окинул ее осуждающим взглядом, но вслух ничего не сказал.
— Значит, решено, — примирительно произнес Фатдир.
— Смешайтесь с толпой. И на рассвете приходите на главную пристань. Там вас досмотрят люди Сендала. Я устрою так, чтобы ваши вещи не проверяли слишком тщательно.
— Как думаешь, — помедлив перед уходом, спросил Фатдир, — многие присягнут Амину Мала?
Шат Фараз поджал губы.
— Те, кому все равно, кто у власти, лишь бы он был из семьи Мала, присягнут, — честно ответил он. — Но Его Величество любили. На моей памяти он был тем монархом, кого любили искренне.
Ни Аэлин, ни Кара до конца не верили в успешность своего рискованного мероприятия, однако люди Сендала Акмадди действительно пропустили их, замаскированных под семью малагорских беженцев, на борт одного из первых кораблей, уходивших из разгромленного Адеса на материк.
Лицемерные твари, — думала Кара о правителях материковых королевств. — Собрались, чтобы напасть на мою родину, разгромили портовые города, а потом любезно распростерли объятия для беженцев, готовые принять их с условием, что малагорцы отрекутся от своего царя… от Бэстифара, который сделал для них так много!
Она была неприятно удивлена, увидев, какое количество ее соотечественников действительно трусливо покинуло свою родину. От царя они отреклись так легко, будто он ничего для них не значил. Кара ненавидела их — всех и каждого. И хотя она понимала, что движет этими людьми, простить их не могла.
Все плавание она держалась отстраненно и молчаливо. Казалось, она считает даже не дни, а минуты до прибытия на материк. Состояние тела Бэстифара, несмотря на все манипуляции Левента, и ее собственные поддерживающие усилия, начинало ухудшаться, и Кара опасалась, что не сумеет довезти его до деревни Ланкарта. А ведь эту деревню еще предстояло отыскать…
Аэлин тоже держалась мрачно и молчаливо. Мысли ее занимал погибший отец. В то время, пока Фатдир подготавливал средства для побега из Грата, Аэлин поставила условия Дезмонду: если он хотел отправиться с нею, он должен был помочь ей похоронить Грэга Дэвери в саду дворца. Нити для этого применять не пришлось, и данталли согласился. Работал он неохотно и небрежно, однако все же помог соорудить могилу и перенести в нее тело убитого охотника.