Второй инцидент представлялся более удручающим.
День выдался достаточно мирным, то есть уроки прошли успешно. Я отправилась на свою привычную вечернюю прогулку в лесу, а возвращаясь, увидела перед домом два экипажа. В одном я узнала коляску из «Маунт Виддена». Это означало, что Питер или Селестина приехали в гости. Второй экипаж был мне незнаком. Очень изящная карета с гербом на дверце. Любопытно, кому она принадлежит, но я твердо решила, что это меня не касается, и направилась к себе.
Вечер был теплым, и я, сидя у раскрытого окна, услышала музыку, доносящуюся из другого открытого окна. По всей видимости, Коннан Тре-Меллин развлекал своих гостей.
Я представила себе их расположившимися в одной из тех комнат, которых я даже не видела… А с чего бы это вдруг ты должна была их видеть? Ты всего лишь гувернантка. А Коннан Тре-Меллин в элегантном костюме сейчас, наверное, восседает во главе праздничного стола или в кресле, слушая музыку вместе с гостями.
В музыкальном произведении я узнала «Сон в летнюю ночь» Мендельсона и внезапно испытала жгучее желание присоединиться к гостям. Странно, но я ведь никогда так не жаждала присутствовать ни на одном из приемов тети Аделаиды или званых обедов Филлиды. Терзаемая любопытством, я не удержалась и позвонила, ожидая появления Китти или Дэйзи, которые всегда знали, что происходит, и были счастливы разделить свое знание со всеми желающими.
Пришла Дэйзи. Она выглядела взволнованной.
— Мне нужна горячая вода, Дэйзи, — сообщила я ей. — Ты не могла бы ее принести?
— Конечно, мисс, — ответила она.
— Насколько я понимаю, у хозяина сегодня гости.
— О да, мисс. Хотя это ничто в сравнении с вечеринками, которые здесь бывали раньше. Я думаю, теперь, когда прошел уже год, хозяина будут часто навещать самые разные гости. И миссис Полгрей так говорит.
— Должно быть, здесь было очень тихо весь этот год.
— Но так и должно быть… после смерти в семье.
— Разумеется. А кто сегодня приехал?
— Ну конечно, мисс Селестина и мистер Питер…
— Я видела их экипаж. — В голосе прозвучало любопытство, и мне стало стыдно. Я была ничем не лучше всех этих сплетничающих слуг.
— И еще кое-кто приехал.
— Кто же?
— Сэр Томас и леди Треслин.
Эту фразу она произнесла с таким видом, будто сообщала нечто весьма и весьма пикантное.
— Даже так? — попыталась я подзадорить девушку.
— Хотя, — продолжала Дэйзи, — миссис Полгрей говорит, что сэру Томасу не стоит шляться по вечеринкам, а лучше бы лежать в постели.
— Он что, болен?
— Ну, ему уже далеко за семьдесят, и у него слабое сердце. Миссис Полгрей говорит, что с таким сердцем можно очень даже запросто окочуриться, притом совершенно неожиданно. Не то что она…
Она умолкла и подмигнула. Мне очень хотелось услышать продолжение, но просить ее об этом казалось недостойным. Впрочем, Дейзи не нуждалась в понукании.
— Она — это совсем другое дело!
— Кто?
— Как кто? Леди Треслин, кто же еще! Вы бы только на нее посмотрели. Платье с вырезом вот досюда! Настоящая красавица! Сразу видно, что она только и ждет…
— Я так понимаю, что у них с мужем большая разница в возрасте.
Дэйзи захихикала.
— Говорят, что разница между ними почти сорок лет, а она пытается всех уверить, что не сорок, а пятьдесят.
— Похоже, она тебе не нравится.
— Мне? Ну, даже если и так, то есть люди, со мной не согласные!
Дэйзи залилась визгливым хохотом. Глядя на ее нескладную фигуру, затянутую в узкое платье, слушая этот смех, мне было стыдно за то, что я сплетничаю со служанкой.
— Мне очень нужна горячая вода, Дэйзи.
Она угомонилась и ушла, оставив меня с более ясным представлением о происходящем в гостиной.
Я вымыла руки и распустила волосы, готовясь лечь спать, но мысли то и дело возвращались к Коннану Тре-Меллину и его гостям.
Музыканты играли вальс Шопена, который, казалось, уносил меня очень далеко, терзая недоступными соблазнами. Мне вдруг захотелось обладать остроумием, обаянием, властью над чувствами своего избранника…
Подобные мысли изумляли своим вопиющим несоответствием моему действительному статусу.
Я подошла к окну. Уже так долго стояла теплая и ясная погода, что казалось, это не может более продолжаться. Скоро опустятся осенние туманы, которые в сочетании с юго-западными шквальными ветрами, по словам Тапперти, представляют собой «что-то с чем-то».