– Все, что ты сейчас услышишь, – пальцы на запястье напряглись, – это для твоего же блага. Так вот, запомни: находясь здесь, ты столкнешься с очень многими странностями, с явлениями на первый взгляд совершенно невероятными и необъяснимыми. Учти только одно: все эти явления – порождение твоего разума, твоего сознания и подсознания, в том числе в результате взаимодействия с разумом моим.
Вне тебя они не существуют, не существуют нигде.
Херби Баттер отпустил руку Тома.
– На протяжении трех месяцев – столько, сколько ты здесь пробудешь, – этот мир будет твоим, предназначенным для тебя и создающимся при твоем непосредственном участии, с твоей помощью. – Он улыбнулся. – Вот в чем смысл истории про кошачьего короля, по крайней мере отчасти.
"Да, в самом деле", – подумал Том.
– Прочувствуй это, посвяти этому всего себя. Ведь ты – один из очень немногих, кто на это способен.
"Да, это так", – подумал Том, не обращая внимания на острые взгляды Дэла.
– И вот еще что: этим летом ты будешь один. Твоя мама улетает завтра в Англию, а ее двоюродная сестра собирается замуж за.., за какого-то адвоката, да? Свадьба назначена на сегодня, и сразу после нее мама твоя отправится в Англию.
Это так?
– Да, но откуда…
– Значит, это лето станет для Тома Фланагена периодом взросления, а я смогу наконец сбросить с себя непосильную уже ношу. Ты, Том, мальчик особенный, необыкновенный.
Ночью ты мне это доказал.
Потемневшее, задумчивое лицо Дэла встревожило бы Тома, но он не сводил взгляда с бледного бесполого лица наклонившегося к нему человека, узнавая в нем того крепкого, сильного Коллинза, которого ему довелось увидеть прошлой ночью.
– Спасибо, – только и вымолвил он.
Глава 13
– А теперь не развлечься ли нам? – сказал маг. – Вам нужно закрыть глаза.
Том зажмурился, все еще ощущая жесткие пальцы Коллинза на запястье и все еще внутренне ликуя от похвалы маэстро.
– Внимание! Уровень второй, – объявил маг.
Том открыл глаза. Секундное воспоминание о крушении поезда заставило его рассердиться на самого себя: как он мог воспринять это всерьез и не распознать мистификацию?!
Но ведь все было настолько достоверно, натурально… Том посмотрел на Дэла, но тот отвел взгляд.
За те несколько секунд, что мальчики провели с закрытыми глазами, обстановка на сцене переменилась: место стола заняла громоздкая и сложная деревянная декорация, похожая на иллюстрацию из книги, причем, как показалось Тому, иностранной. Откуда-то лилась звонкая веселенькая мелодия. Шел 1959 год, и эта простенькая джазовая музыка живо напомнила двум пятнадцатилетним подросткам звуковое сопровождение диснеевских мультиков, которые они еще совсем детьми смотрели каждую субботу по утрам. Декорация на сцене изображала домик из мультфильмов, с надписью черным через все окно у парадной двери:
"АПТЕКАРСКИЕ ТОВАРЫ".
– Давайте заглянем внутрь, – предложил Коллинз.
Теперь на нем был полосатый фартук и пенсне. Без клоунского грима он стал похож на старого доброго, всеми любимого дядюшку.
Стены аптеки раздвинулись, выставляя напоказ то, что было внутри: длинные ряды полок, забитые пузырьками и склянками, прилавок, а на нем громадный черный кассовый аппарат.
– Что вы хотели, молодые люди? Может, что-нибудь от кашля?
Несколько пузырьков с этикетками "Микстура от кашля" радостно запрыгали на своей полке, при этом громко и назойливо кашляя.
– Или снотворное?
Теперь уже другие пузырьки оглушительно захрапели.
– Или средство против роста?
Две бутыли в одно мгновение уменьшились в размерах наполовину.
– А может, вы желаете поставить банки?
Стоявшая на прилавке коробка с банками открылась, и оттуда послышалась уже знакомая мелодия из мультиков.
Том отчетливо разобрал рулады саксофона, переливы тромбона…
– Крем, чтобы стать невидимками?
Склянка рядом с банками будто растаяла в воздухе. Дэл хихикнул, и Том тоже.
– Поздравительные открытки?
Ящичек возле кассового аппарата, набитый открытками, внезапно ожил и заверещал наперебой: "Привет!", "Как делишки?", "Доброго здоровья, сосед!", "Да поможет вам Бог!", "Выздоравливайте скорей!", "Приятного путешествия!", "Не берите в голову!", "Бонжур!", "Шолом!"…
– Ах, так вам никаких лекарств не нужно? – добродушно сказал старый аптекарь. – Вы здоровы? Тем лучше! Тогда давайте посмотрим поединок боксеров.
Открытки перестали вопить, оркестр умолк, кашель и храп прекратились, полки с банками и склянками исчезли, сменившись окруженным по периметру канатами боксерским рингом. На ринге возник здоровенный амбал из мультиков, с квадратной челюстью и злобной физиономией. Послышались аплодисменты, приветственные крики. Амбал, сделав зверскую гримасу, бухнул себя кулаком в грудь и напряг татуированные бицепсы.
– Это Блуто! – радостно взвизгнул Дэл, на что Том отозвался:
– Нет, он мне напоминает…
Кого? Он никак не мог вспомнить.
Настойчиво зазвонил звонок. Добрый старый аптекарь, который теперь был в ярком клетчатом пиджаке и плоской твидовой кепке, торопил:
– Быстрей, быстрей занимайте свои места, сейчас начнется первый раунд!
Они взобрались на сцену и уселись на металлические складные стулья прямо у канатов. Рядом с ними, откуда ни возьмись, возник болельщик с моноклем и выпирающей вперед лошадиной челюстью.
– Сейчас мы с вами увидим потрясающий поединок, – проговорил он с чуть забавным английским акцентом. – Этот мерзавец свое получит… Но где же наш герой-молодец? Похоже, Чеп немного задерживается…
И тут на ринг выскочил ужасно знакомый кролик Багс из мультиков. Под оглушительный вой и свист публики он приветственно потряс над головой лапами в боксерских перчатках. Его злодей-соперник, нахмурившись, поплевал на свои перчатки и хлопнул ими друг о друга. Кролик же подскочил к нему (он был почти такого же роста), внезапно обнял его за жирную талию, оттолкнулся задними лапами от ковра, затем еще раз, и вдруг оба они взмыли в воздух.
Том задрал голову: они все поднимались и поднимались, пока не стали точкой в небе, потом на миг остановились и вдруг стали стремительно падать. Вот-вот разобьются в лепешку… И тут кролик, отпустив амбала, раскрыл маленький зонтик со сборками и плавно опустился на сцену. А его соперник, рухнув с головокружительной высоты, расплющился словно монета.
Тем не менее его плоская теперь туша приняла вертикальное положение, и он, яростно брызжа слюной, ринулся на кролика. Тот на своих мощных задних лапах легко и стремительно затанцевал вокруг противника, нанося короткие, но точные удары. Татуированный амбал, собрав все силы, размахнулся раздувшимся вдруг, точно воздушный шар, кулаком так, что вихрь взъерошил Тому волосы, а длинные кроличьи уши затрепыхались.
И тут со злодеем-амбалом произошел конфуз: он, видно, так перенапрягся, что его боксерские трусы лопнули на заду с таким звуком, будто он оглушительно "подпустил ветра".
Он покраснел как рак и, стыдливо прикрывая зад перчатками, в панике заметался по рингу.
– Вот это облажался! – радостно взвизгнул сидевший рядом фанат. – А ведь он, похоже…
Тут на мгновение испарившийся кролик Багс появился вновь, теперь уже на велосипеде, в сюртуке, цилиндре и с колокольчиком в лапе. Велосипед вихлялся из стороны в сторону в унисон со звоном колокольчика. На шее у кролика висела табличка с надписью: "Стайкен Тайм, портной, срочные заказы".
Тайм… Том задумался: имя вроде бы знакомое. И тут он вспомнил тот апрельский день, порывы ветра, несущие песок и ворошившие цветы на могилах. И преподобного мистера Тайма, моловшего полную чушь. Том осознал, что его охватывает ужас. Это не может быть простым совпадением, никак не может.
А Багс на велосипеде принялся выписывать круги по рингу. Теперь у него появилась громадная игла с продетой сквозь нее ниткой, более похожей на канат: двигаясь вокруг вконец растерянного амбала, он быстро-быстро упаковывал его словно в кокон. В точности как преподобный Тайм, Багс время от времени молитвенно соединял перед собой лапы, закатывал вверх глаза, кротко склонял голову – короче, пародировал священника как мог. Том как будто даже уловил запах мятной жвачки изо рта.