Оба, конечно, поняли, что каждый из них надеялся где-нибудь в лесу повстречаться с Розой Армстронг. Том помахал другу рукой и исчез за деревьями. На лице Дэла было яснее ясного написано, что появление Тома отнюдь не привело его в восторг.
Лес шел полого под уклон, и где-то через полчаса впереди заголубело озеро. Желтая полоска песка просматривалась за деревьями. Том направился туда.
Выйдя к озеру, он увидел на другом берегу пирс, похожий на указующий перст, а также разинутую пасть лодочного домика, у которого со стороны озера, как известно, стены не было. Обитель Теней на холме сверкала всеми своими окнами под косыми лучами солнца. Дом казался неким могущественным божеством, слишком погруженным в себя, чтобы обращать внимание на мирскую суету.
Следы все еще оставались на песке.
Том, переступив через них, направился по высокой кустистой траве в противоположную от берега сторону и вскоре очутился в тополиной рощице с выкошенной травой. Местность эта напоминала парк. Заросшая грунтовая дорога, видневшаяся впереди, плавно уходила влево.
Через минуту перед ним предстало довольно неказистое сооружение с порванным матерчатым навесом над покосившимся крыльцом: то был летний домик, который словно бы простоял тут долгие годы без обитателей. Над хижиной нависали деревья. Том медленно, осторожно приблизился и заглянул внутрь. Два ветхих кресла стояли на веранде, за подлокотник одного из них зацепилась перевернутая пепельница, а прямо на полу валялся раскрытый порнографический журнал. Цветная глянцевая картинка изображала толстомясую бабищу с раздвинутыми, поднятыми вверх ногами. Том прислушался – изнутри не доносилось ни звука.
Тогда он юркнул на веранду и приоткрыл дверь в комнату. Кровать, на ней расстеленный спальный мешок с подушкой, фанерный платяной шкаф с несвежими, измятыми рубашками на проволочных плечиках внутри… На стенах – множество картинок с голыми женщинами.
Полуоткрытая дверь вела из спальни в гостиную. Мебель тут была такой же ветхой, частично ломаной, в воздухе висел застоявшийся сигарный запах. Боковые двери, очевидно, вели в кухню и в другие спальни. На полу валялось множество пивных, и не только пивных, бутылок – разумеется, пустых. Сиденье одного из кресел было порвано, оттуда клочьями торчала вата.
Вдруг хлопнула дверь и прямо к нему простучали чьи-то быстрые шаги. На мгновение Том прирос к месту, затем попятился к выходу.
В дверь скользнула Роза Армстронг в закатанных до колен джинсах и голубой водолазке. Увидев его, она выронила полотенце.
– А ты как здесь оказался? – вытаращила она глаза на Тома.
– Да вот, – промямлил он, наблюдая, как она поднимает полотенце, – гулял в лесу и забрел сюда случайно… Неужели ты тут живешь?
– Ну конечно, нет, – рассмеялась Роза и подошла к нему, осторожно ступая по захламленному полу. – Идем-ка отсюда побыстрее. Видишь ли, у меня нет ванной, поэтому я вынуждена приходить сюда, когда они отлучаются. Идем же, от этого гнусного места у меня мурашки по коже.
– Так почему бы тебе не купаться в озере?
– Ага, чтобы они меня разглядывали?
Взяв Тома за руку, Роза потянула его на веранду, оттуда на крыльцо, вон из дома.
Чуть бледноватое лицо Розы дышало свежестью. По сравнению с прошлым разом она выглядела еще моложе и в то же время как бы повзрослела: на ее таком нежном, воздушном личике пролегли еле заметные морщинки возле уголков рта. Том вдруг понял, что впервые видит ее при дневном свете.
– Туда, – сказала она, ведя его через заросшую дорогу под сень раскидистых тополей. – Ну вот, здесь уже лучше.
Я страшно рада тебя видеть, но тут тебе оставаться нельзя.
Если они заметят, что ты здесь что-то вынюхиваешь, то разорвут тебя на мелкие кусочки. Я не шучу.
– Я люблю тебя, – проговорил он.
Морщинки в уголках рта стали заметнее.
– Я тоже тебя люблю, мой милый. Но у нас нет времени.., и еще.., я так неловко себя чувствую… Ну, ты понимаешь.
– Напрасно. Мне и в голову не придет подумать о тебе плохо.
– Да, но ты меня еще почти не знаешь. – По выражению ее лица было невозможно понять, о чем она думает. – Ну хорошо, я постараюсь попасть на тот берег как можно скорее. Честно говоря, мне хотелось встретиться с тобой сегодня же, но я показалась себе такой грязнулей, что решила сначала принять ванну.
– А все-таки, где ты живешь?
Она махнула рукой куда-то в глубину "парка", правее заросшей дороги:
– Вон там. Только туда нам нельзя. Я хотела предупредить тебя, что подготовка к большому представлению идет сейчас вовсю. Скоро должны прибыть приспособления для фейерверка и различное оборудование, а эти, ну, которые тут живут, все время рыскают по лесу, заготавливают дрова и не знаю, что еще. Иногда они, правда, сматываются пьянствовать в таверну Холмистого Дола. Сейчас они как раз должны быть там, но могут вернуться с минуты на минуту.
Я в жизни не принимала душ с такой скоростью, как сегодня.
– А ты ничего больше не выяснила насчет планов Коллинза? Что он там все-таки задумал, на этом чертовом представлении?
Она покачала головой.
– Но ты еще не передумала?
– Хочу тебя спросить одну вещь, можно? Скажи, если бы мы с тобой не встретились, решил бы ты бежать отсюда?
– Да, – без колебаний ответил Том. – А теперь я чувствую, что просто обязан это сделать. И вытащить отсюда Дэла.
Роза подняла брови:
– Ну что ж, хорошо, – Но переговорить с ним надо тебе. Он, видишь ли, мечтает когда-нибудь поселиться здесь насовсем.
– О Боже, – вздохнула Роза, – иногда я просто ненавижу магию.
– А почему ты не убежала до сих пор? Вон там что такое? – Том указал в противоположную сторону от озера.
– Стена, высокая стена, с битыми стеклами наверху.
Перелезть через нее я не в состоянии. Нужна твоя помощь.
– А мне нужна ты. Я только о тебе и думаю все время, Роза, милая моя, любимая…
Бормоча эти банальные признания, Том в глубине души чувствовал себя полным идиотом: до чего же беден словарь любви!
– И я люблю тебя, мой Том. Ты такой красивый… – Роза подалась назад, через плечо поглядывая на домик троллей. – Мне, наверное, удастся выбраться к тебе через пару дней, заодно я переговорю и с Дэлом. – На мгновение она остановилась и как-то робко посмотрела на него. – Ты ведь не возненавидишь меня, а, Том?
– Возненавидеть тебя!!!
– Мне, видишь ли, предстоит еще кое-что для него сделать.
Он замотал головой. Роза послала ему воздушный поцелуй и скрылась за тополями. Том подождал несколько минут, чувствуя странную щемящую боль в груди, затем двинулся через лес к берегу.
По вновь заведенным правилам ужинали они в восемь.
Елена за все это время ни разу так и не появилась. Спустился Коллинз, и они втроем вошли в столовую, где их уже ждали дымящиеся блюда. Возле места Коллинза стоял графин с виски и еще один, с вином. Маг, видно, еще до ужина изрядно принял на грудь, а за столом продолжил. Дэл выпил фужер вина, от чего щеки его раскраснелись, все остальное досталось Коллинзу. Ел и пил он молча, лишь переводя пристальный взгляд с одного на другого. Дэл, судя по всему, привык к такому поведению дяди, но Том чувствовал себя не в своей тарелке. Он ерзал на стуле, стараясь не обращать внимания на остекленевший взгляд мага. Дэл вдруг задал вопрос:
– Дядя Коул, а ты еще когда-нибудь исцелял раненых с помощью магии?
– Один лишь раз, – ответил Коллинз. При этом остекленевшие глаза опять вперились в Тома. – Но в тот раз я вылечил сразу пятерых, и мне было плевать, наблюдали за мной или нет. Вскоре я все равно должен был отправиться в Париж, к Спеклу Джону.
– Пятеры-ы-ых?!
– Санитаркам я все же приказал отвернуться. Меня вдруг охватило страшное нетерпение, мозг огнем горел. Маленькую толстенькую ирландку чуть не вытошнило прямо на операционный стол. Если б я захотел, то мог бы вылечить и сотню. Это было какое-то озарение, словно меня пронзила молния.