Здесь население было еще скуднее, чем в Вулвиче, — сам монастырь да несколько хижин, ютившихся у его стен. Окрестности в этот промозглый зимний день казались унылыми — пустые болота, тянувшиеся вдоль Темзы, протекавшей в четверти мили от монастыря. Туман поредел, и трое путников видели заросшие камышом отмели между паутиной затонов и проток — большая река то и дело меняла русло, чуть ли не с каждым приливом или сильным дождем.
Монастырь выстроили на первом же от реки участке твердой земли, чуть приподнятой над болотом, и де Вулф, подъезжая к сторожке, видел тяжелый прямоугольник стен, за которыми просматривалось несколько зданий, в том числе и церковь. Гвин поглядывал на них без особого восторга, зато глаза Томаса разгорелись при виде нового церковного учреждения. Он усердно крестился и тихо бормотал молитвы на латыни.
Для коронера впереди лежал новый вызов его профессиональной репутации. Он втайне гордился, что юстициарий выбрал его из всех окружных коронеров Англии. Правда, у него были особые отношения с Губертом Уолтером — и даже с самим Ричардом Львиное Сердце: в Святой Земле он состоял в отряде личной охраны короля и сопровождал того в злосчастном возвращении на родину из третьего крестового похода. И все же назначение коронером двора, пусть и временно, было почетным, поскольку тот, кто занимал этот уникальный пост, отвечал за расследования всех смертей, нападений, ограблений и пожаров, затронувших короля, его двор и всякого, входившего в его великолепное, хотя и обременительное окружение.
Занятый этими мыслями, он проехал за мальчишкой к сторожке у западных ворот. В широкие ворота под каменной аркой могла пройти повозка, а рядом имелась калитка для пеших путников. Едва они спешились и отвязали от седел свой невеликий скарб, паренек из Вулвича поспешно выстроил лошадей одну за другой и, связав их вместе, без единого слова скрылся в тумане, оставив их втроем перед неприступными дубовыми створками, словно сирот под дверями богадельни.
Де Вулф шагнул к калитке и увидел рядом с ней колокольчик с подвязанной к языку веревкой. Он громко позвонил, и из калитки мигом появился крупный мужчина с бульдожьим лицом, одетый в линялую рясу. Джон, узнав послушника, подтолкнул вперед Томаса, предоставив ему объяснять, кто они такие. Привратник нехотя пропустил прибывших внутрь и молча захлопнул дверь, отрезав их от мирской суеты.
Они оказались в широком наружном дворе, замкнутом с другой стороны западной стеной церкви, а слева — низкой стеной, за которой виднелось кладбище. По правую руку выстроился ряд зданий, и страж дверей молча указал им на другие ворота, примерно в трети пути вдоль каменного фасада. Команда коронера отправилась к этому внутреннему входу и обнаружила в створках ворот маленькую дверцу. За ней им открылся длинный двор, упирающийся вдали во внешнюю стену обители. Слева тянулся еще один ряд зданий с несколькими дверями и рядом закрытых ставнями окон по верхнему этажу.
— Бог с вами, братья! — произнес чей-то голос рядом с ними.
Обернувшись, они увидели прямо за воротами маленький домик, из которого выбирался пузатый монах. Оказавшись в своей стихии, Томас де Пейн бросился к нему, само собой, осенив себя крестом, и залил его потоком латинской речи.
— Чтоб им по-английски не говорить? — пробурчал Гвин. — Мы б хоть знали, о чем они бормочут.
Томас порылся в своем мешке и извлек свиток с поручением Губерта Уолтера. Он предъявил красную восковую печать с затейливым гербом архиепископа Кентерберийского и позволил стражу внутренних ворот прочесть письмо. Румяный монах закивал головой, выказывая положенное почтение коронеру короля и на всякий случай также и Гвину. Затем он сказал что-то Томасу и рысцой заспешил к ближайшей двери.
— Это брат Мальо, и он отведет нас к настоятелю, только сначала покажет, где мы будем жить, — пояснил им клирик, радуясь возвращению в обитель Господа. — Это дом келаря, а над ним — странноприимный дом.
Изнутри первый этаж оказался занят кладовыми и маленькими конторами, где монахи вели списки и счета съестным припасам, напиткам и прочему добру, необходимому для телесного здравия братии, между тем как здравием их душ занимались в глубине обители. Все здесь пропахло волглым плесневелым зерном с примесью ладана. Добравшись до дальнего конца главного коридора, их проводник впервые заговорил по-английски — с сильным бретонским акцентом.
— Сэры, эта лестница ведет в комнаты для гостей и в опочивальни. Есть вы будете здесь, в этой маленькой трапезной перед кухней.