— Ты, как всегда, прав, мой друг,— кивнула она и неожиданно мягко улыбнулась.— Но готова ли она?
— Она подготовлена лучше, чем я мог надеяться,— ответил Север.— Кое-какие из замеченных недостатков мне удалось сгладить. Так что мы можем хоть сегодня отправиться куда угодно.
— Что ж, это хорошо. Я подумаю, куда направить вас. А сейчас давай-ка о неприятном.
Север задумался, и она не торопила его, давая собраться с мыслями.
— В Бритунии мы напоролись на засаду,— начал он.— Дом одного из моих людей сожгли. К счастью, на сей раз это оказались не латники, а какие-то грязные оборванцы, так что нам без труда удалось пройти, но все-таки меня это настораживает. Боюсь, как бы в следующий раз они не наведались в Логово.
— Они не посмеют! — воскликнула Разара и вскочила.
— Посмеют,— спокойно возразил Север.— Другой вопрос — когда? — Мать-настоятельница медленно села, не сводя с него настороженного взгляда, и Вожак продолжил: — Лето идет на убыль, а зимой сюда не пробраться. Так что до будущей весны они вряд ли сунутся, но за это время мы должны подготовиться.
— Как не вовремя…— Разара с силой сжала подлокотник кресла.
— Неприятности не бывают вовремя,— философски заметил Вожак и тут же продолжил: — Нам потребуются люди, а значит, придется мягче отсеивать кандидатов.
— Ты опять за свое,— раздраженно поморщилась Разара, но Север видел, что сумеет уговорить ее.
— Да,— твердо ответил он.— Я и прежде говорил, что не надо убивать неудачников, а теперь у нас просто нет иного выхода. Тем более что, боюсь, даже этих мер окажется мало.
Она надолго задумалась. Север сидел молча и не мешал ей.
— Ты опять прав,— наконец признала она.— Слишком часто ты оказываешься прав, Вожак.— Взгляд ее на миг потеплел.— Но мне нравится, что ты не боишься спорить со мной, как прочие. Иногда я даже жалею, что ты не женщина.
Она посмотрела на него испытующе, и Север понял, что она имеет в виду.
— Я вполне доволен своим положением,— просто ответил он.
— Это хорошо,— кивнула мать-настоятельница,— Ты принес хорошие вести, но сейчас оставь меня: мне необходимо подумать. А попозже я хотела бы поговорить с вами обоими.
Гайрам и Юрг остановились в двух шагах от Сони, и послушницы расступились перед ними, образовав за спиной девушки тесный полукруг.
Задира встал на ее плече на задние лапки и, оскалив острые белые зубы, несколько раз угрожающе клацнул ими, словно и впрямь рассчитывал отпугнуть двух сильных мужчин от своей хозяйки. Те, однако, не обратили на его угрозы никакого внимания.
Соню тоже их появление не слишком порадовало, но она всегда знала, что делает, и пока ограничилась лишь взглядом, ясно говорившим, что обоим лучше проваливать пока не поздно, но и это не произвело на наставников впечатления. Какое-то время все изучающе разглядывали друг друга, и, когда все почувствовали, что молчание затягивается, Соня заговорила.
— Чего это вы пялитесь, словно у меня выросли на голове рога? — насмешливо спросила она и потрогала прическу.
При этом невинном движении ее доспех чуть-чуть разошелся на груди, отчего глаза Юрга изумленно округлились, но Гайрам лишь скептически хмыкнул.
— Успокойся, послушница. Рога на твоей голове не растут — это привилегия мужчин,— насмешливо заговорил туранец, и послушники приглушенно рассмеялись.— Но вот я вижу у тебя на плече лук,— продолжил он уже серьезно,— а его открыто носить достоин не всякий.
— Ты сомневаешься в моем умении, наставник? — гордо спросила Соня.
— Мы не уверены, умеешь ли ты вообще стрелять из этой штуки! — заявил Юрг, ухмыльнувшись, и с хрустом откусил кусок яблока.
— Хотите спор?
— Спор? — пренебрежительно хмыкнул все тот же Юрг.— Доспех-то на тебе богатый, а вот денег, уверен, и на заплатки нет. Что с тебя взять?
— Доспех и возьмешь,— не колеблясь ответила она,— но если проиграешь ты, сам останешься без штанов! — Она окинула его скептическим взглядом.— Ну?
— Мы вроде говорили о стрельбе? — вмешался Гайрам.— Я согласен на твои условия.
Он вопросительно посмотрел на девушку, и та кивнула:
— Хорошо.
— Тогда поживее на тренировочную площадку. Не заставляй себя ждать!
Говорил он ровным голосом, и, несмотря на кажущуюся грубость, все знали, что он не пытается оскорбить их подругу. Послушницы гурьбой повалили за ними следом, в сторону плаца, на западном краю которого возвышались столбы с укрепленными на них мишенями. Там к ним присоединились и свободные от службы стражники, быстро сообразившие, что предстоит интересное зрелище, а поскольку жизнь Логова событиями не богата, никто не хотел пропустить бесплатного представления. Тем более что все знали и Соню, и Гайрама — до сих пор ни тот, ни другой слов на ветер не бросал.
— Стрельба из лука требует не только меткости, но и самообладания,— заметил туранец.
— Мудрая мысль, наставник,— насмешливо кивнула Соня.
Гайрам скрипнул зубами.
— Вот я сейчас и проверю, обладаешь ли ты этим качеством.
Девушка с вызовом посмотрела на него, откинула рыжие кудри за спину и, увидев в руке Гайрама яблоко, улыбнулась, мгновенно сообразив, к чему клонит многоопытный наставник. «Однако девчонка умна…— подумал он.— И держится молодцом. Жаль, если не выдержит».
— Ну что ж, наставник. Стреляй,— предложила она.— Покажи свое искусство.
Она безропотно встала к столбу, прислонилась спиной к мишени, и Гайрам поставил яблоко ей на голову.
— Не забывай о самообладании,— напомнил он и принялся отсчитывать шаги.
— За меня не беспокойся,— сказала она ему вслед.
Туранец отсчитал два десятка шагов и остановился. В руках его словно сам собой появился лук с положенной на тетиву стрелой. Он обернулся к Соне и внимательно всмотрелся в ее лицо, но она застыла, словно статуя, ничем не выдавая волнения. Наставник удовлетворенно кивнул: девушка нравилась ему все больше.
— Лучник должен обладать стальными нервами.
Он уже опасался, что Соня не выдержит, и только поэтому произнес последнюю фразу, но она даже не шелохнулась. Все. Слова кончились, и теперь оставалось от слов перейти к делу. А тут еще Соня, как назло, подняла руки над головой и сомкнула их в кольцо вокруг яблока.
— Ну что ж, наставник, лук у тебя в руках! — напомнила она, и разговоры вокруг мгновенно стихли.
Все впились взглядами в Гайрама и не могли не заметить, как он побледнел.
— Ты еще можешь отказаться, девочка,— сказал Гайрам почти ласково.
Но Соня промолчала, хотя через мгновение все увидели, как задрожали ее сомкнутые над головой руки. Туранец вздохнул, призвав богов на помощь, натянул тетиву, быстро прицелился и выстрелил. С коротким упругим рыком изогнутый гирканский лук послал вперед стрелу. На мгновение мертвая тишина повисла над плацем, но тут же толпа взорвалась громкими восторженными криками.
Послушницы бросились поздравлять подругу, в то время как настоятели и стражники сгрудились возле Гайрама, восторженно обсуждая его великолепный выстрел. Лучник же, судя по всему, больше радовался не своей меткости, а тому, что все счастливо завершилось. Никто из мужчин так и не заметил, как в передних рядах появилась огненно-рыжая красавица. Она спокойно ждала, когда же на нее обратят внимание, а когда Гайрам заметил ее, подняла руку, в которой держала обломок стрелы с нанизанным на него яблоком. Никто еще не успел сообразить, чего же она хочет, как Соня вытянула из плода обломанное древко.
— Твоя очередь,— пояснила девушка, подбрасывая пробитый плод.
В наступившей вдруг мертвой тишине туранец поймал на лету брошенное ему яблоко, а Соня неторопливо сняла с плеча лук, достала стрелу и ослепительно улыбнулась бритоголовому наставнику. Все знали, что мужества туранцу не занимать, и никто не сомневался, что он примет вызов.
Вскоре Гайрам стоял прислонясь спиной к столбу, с трудом удерживая на бритой макушке оказавшийся удивительно скользким плод. Его глаза буравили девушку. Впрочем, взгляд девушки был не менее выразительным. Похоже, ей пришлось-таки поволноваться, стоя у столба, и теперь она собиралась сполна отплатить ему той же монетой.