Халима остановилась перед зеркалом и вгляделась в свое отражение. Из-за тонкой грани, отделяющий реальный мир от иллюзорного, на нее смотрела красивая черноволосая женщина. Высокий чистый лоб, смуглая кожа, тонкие ниточки бровей, прямой носик, высокая шея — все гармонировало, порождая красоту.
— Ну что, милая? — устами Халимы поинтересовалось отражение.— Трудно тебе приходится?
Она покачала головой. Да, что и говорить… Еще в начале лета она держала в руках все нити сложной игры, которой — так ей тогда думалось — она управляет. А теперь все изменилось, и виновата во всем эта проклятущая шадизарская девка! Нет, пора от нее избавляться.
Она сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Как? Как теперь это сделать? Еще совсем недавно, в подземельях Логова, она могла просто заставить ее умереть тихо и без боли, либо обречь на смерть мучительную и долгую. Так ведь нет. Ей показалось этого мало, и она решила отравить рыжей мерзавке остаток жизни.
И чего добилась? Теперь эта стерва — напарница Вожака, почти равная ему, а значит, просто так к ней уже не подобраться. Гирканка в ярости закусила пухлую губу, и тоненькая струйка крови побежала по подбородку.
Ну ничего! Сдаваться она не намерена. Она все так же красива и по-прежнему сильна. За дело нужно браться немедленно, а для этого не мешает разузнать, какие планы строит Разара относительно новой парочки.
Разара после ухода Севера в глубокой задумчивости ходила по комнате, не находя себе места. Наконец-то после многих лет упорного труда она подошла к главному делу своей жизни. Долгая подготовительная работа завершена. Правда, неизвестно, насколько можно доверять девчонке, но это может оказаться не столь уж и важным. Ответ на этот вопрос даст сегодняшний вечер.
При мысли о том, что похищенные века назад документы скоро попадут в Логово, что она сможет подержать их в руках, взгляд матери-настоятельницы запылал восторгом. Ее радости не омрачило даже то, что их придется тут же переправить в Похиолу, где не сумели уберечь бесценное сокровище. Что ж, пускай, но тайно снять копии она всегда успеет. Впрочем, почему же тайно? Пробиваться в катакомбы все равно предстоит ее людям — Северу с его подругой, если даст им Волчица сил уцелеть!
Какое-то время мать-настоятельница еще сомневалась, каким станет их первое задание. Разум подсказывал, что благоразумнее сначала проверить пару. Разумеется, в Вожаке она не сомневалась, но вот не ошибся ли сам Вожак, приписывая своей подопечной столь многочисленные достоинства? Она задумалась. А если он просто не устоял перед чарами рыжекудрой красавицы? В конце концов, он ведь всего лишь мужчина, а она так красива…
Дверь бесшумно отворилась, мать-настоятельница обернулась и с удивлением увидела в дверях Кучулуга.
— Прошу простить за то, что прерываю твои размышления, но не могу ли и я попросить тебя уделить мне немного времени, Владычица? — склонившись, спросил он.
— Конечно, Кучулуг. В чем дело?
В комнату вошли еще двое: Гайрам и наставник Юрг, правая рука которого была завернута в полотно, покрытое алыми пятнами.
— Они с Гайрамом хотели поучить послушницу манерам,— без тени насмешки пояснил гирканец.
— Руку на стол! — приказала Разара.
Юрг безропотно положил кисть ладонью на столешницу. Разара развернула полотно и покачала головой, затем прошла в смежную комнату и вернулась с банкой темного стекла, наполненной мазью.
— Ты правильно сделал, что привел его ко мне,— заговорила она, накладывая остро пахнущую мазь на руку и бинтуя ее, не обращая при этом внимания на гримасы Юрга.— Проведи остаток дня в покое и хорошенько выспись,— обратилась она уже к раненому.— Кости сами встанут на место. Но утром обязательно придешь ко мне. А теперь рассказывайте,— Она посмотрела на Кучулуга.— Мне не терпится узнать, как хрупкая девушка сумела покалечить моего наставника по кулачному бою.
— Он бил в лицо,— пояснил Кучулуг,— но девушка опустила голову, и кулак угодил в бляху на оголовье.
— Такую девушку бить в лицо? Хм! — Разара удивленно посмотрела на Юрга.— Это твой дурной пример, Кучулуг!
— Ее язык хуже змеиного жала! — зло огрызнулся настоятель.— А драться с ней — все равно что бежать по раскисшему от воды льду!
— Тогда понимаю,— кивнула мать-настоятельница и вновь посмотрела на Кучулуга.— Ты, кажется, упомянул Гайрама? Он тоже участвовал в этом?
— Да, госпожа,— ответил Кучулуг, в то время как сам туранец молча стоял рядом с ними.
— Он выиграл?
— Нет.
— Что? Проиграл?
— Нет,— повторил гирканец,— Их силы оказались равны, но я предпочел бы оказаться на месте девушки,— честно признался он, чем в немалой степени удивил Разару.
Она перевела недоверчивый взгляд на Гайрама, и тот коротко кивнул, подтверждая сказанное. Не ограничившись кивком, он кратко пересказал все, что произошло между ними, и Разара удовлетворенно — как показалось Кучулугу — покачала головой.
— Что ж,— медленно произнесла она,— значит, Север не преувеличивал. Девочка действительно хороша.— Взгляд Юрга полыхнул гневом, и мать-настоятельница обернулась к нему: — Запомни, глупец, слово смертоносней кулака! Ты этого так и не понял! Сегодня же поговорю с Вожаком. Пусть он решает твою судьбу. Но, чтобы он ни решил, не забудь утром явиться ко мне,— напомнила она.
— А Гайрам?! — всполошился Юрг.
«Хорош дружок»,— подумал туранец, но промолчал.
— Гайраму не следовало затевать это состязание,— согласилась Разара,— но он вел себя достойно и не уронил чести наставника. Я не сержусь на него. А теперь оставьте меня,— велела она негромко, но таким тоном, что даже Юрг, собравшийся сказать еще что-то, побледнел и вышел.
Вновь мать-настоятельница осталась одна. Сами того не ведая, эти двое, Юрг и Гайрам, рассеяли остатки ее сомнений.
— Держись скромно, но с достоинством,— наставлял девушку Север.— Говорить предоставь мне, но не переигрывай — не строй из себя немую. Мать-настоятельница ведь знает, что это не так.— В ответ на каждую его фразу Соня кивала. Он внимательно посмотрел на нее и покачал головой.— И помни: мать-настоятельница умна. Она гораздо проницательнее, чем ты о ней думаешь.
— Я о ней вообще не думаю.
— Тем более.
В комнате матери-настоятельницы, к их удивлению, находилась Халима. Север многозначительно посмотрел на свою спутницу, мол, помни о нашем уговоре.
Халима встретила их ленивым кивком. Разара же, наоборот, приветливо улыбнулась им, что совсем не походило на нее.
— Я рада вновь видеть тебя, милая,— начала она, глядя на девушку, и, заметив легкую тень удивления на ее прекрасном лице, пояснила: — С Севером мы уже виделись. Я рада,— продолжила она,— что все недоразумения разрешены.— Она вопросительно посмотрела на Соню и, дождавшись ее утвердительного кивка, продолжила: — Кроме одного.
Соня приподняла бровь, изображая искреннее удивление. Север пока молчал: о случившемся он знал только с чужих слов. Халима слушала, не проявляя к разговору видимого интереса.
— Я говорю о Юрге,— пояснила мать-настоятельница.
— С ним что-то случилось? — невинным голоском прощебетала Соня.
Разара рассмеялась. Сухо и коротко, чем опять-таки в немалой степени удивила Севера и, вероятно, Халиму.
— У меня сегодня прекрасное настроение,— сообщила она.— К тому же мне нравится, как ты держишься. Но на будущее запомни: в этой комнате не шутят, когда говорят о деле.— На сей раз Соня ограничилась скупым кивком: ей вовсе не хотелось просто так дразнить мать-настоятельницу.— Тебе нечего бояться. Я во всем разобралась.— Она повернулась к Северу: — Юрг заслуживает наказания. Как поступить с ним, решать тебе.
— Если мне позволят сказать…— Соня посмотрела на Разару, и та кивнула.— Он уже достаточно наказан.
— Он затаил на тебя злобу,— возразила Разара,— а ведь ты отныне член Стаи.
— Наказание только разозлит его еще больше. Пусть все останется как есть,— попросила девушка.
Разара посмотрела на Севера.
— Я согласен. Его злость питается самомнением, но он еще может измениться.