— Понимаю, — безразлично проговорил Чалонер. — Вы дважды причинили Брауну вред. Ваше желание поделиться с ним славой разоблачителя заговорщиков принесло ему смерть, а коммерческое предложение, устроенное вами, разорило его семью. Неудивительно, что вы чувствуете себя виноватым перед Ганной.
— Я отдам ей все, что у меня есть! — воскликнул Йорк. Он, кажется, готов был зарыдать. Чалонер надеялся, что этого не случится. — Обещаю. Нет, найдите мне только священника, и я поклянусь на Библии, что исправлю свои… ошибки. Миссис Кастелл, у вас нет знакомых священников?
На этот странный и неуместный вопрос Маргарет отозвалась с полным спокойствием.
— Парр священник, — напомнила она, оставив в покое старинное произведение искусства и возвращаясь к ним. — Хотя я бы ему не доверилась, будь он даже последним человеком на земле. Он изувер и ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего.
— Чего же он хочет добиться? — спросил Чалонер.
— Переделать Англию согласно своему представлению о совершенстве, — устало ответила Маргарет. — Чтобы страной правили религиозные маньяки, оправдывающие именем господа фанатизм мелких, низких умов. Религия и политика плохо уживаются в одной постели, и лучше их не смешивать. А людей вроде Парра лучше бы держать в темном погребе, где они не смогут изливать свой яд в чужие уши.
Йорк насупился:
— Вы это к тому, что пастор Парр проломил Брауну череп булыжником ради осуществления своей мечты о власти пуритан?
Маргарет в свою очередь недоуменно нахмурилась.
— Нет же, дурень, ничего подобного я не говорила. Как раз наоборот, он единственный, кто никак не мог убить Брауна, потому что я все время видела его из окна. Я бы увидела, если б он что-нибудь бросил — а он не бросал! Я говорю о его несносном благочестии, которое…
Однако Чалонера больше интересовало то, что она видела, нежели ее взгляды на религию.
— Вы не рассказывали об этом за ужином.
Она пожала плечами:
— А вы меня и не спрашивали. Вы слушали только Хэя с его тупыми подручными и ни разу не поинтересовались моим мнением.
— Мы вас обидели тем, что не спросили у вас совета? — удивился несколько опешивший Чалонер.
Она ответила ему ледяным взглядом.
— Именно что обидели. Я здесь живу и больше знаю о том, что здесь происходит, чем случайные визитеры вроде Хэя, Стратта и Парра. А вы смотрели на меня, как на пустое место. Ну да чего еще ждать от юнцов? Нет у вас почтения к возрасту мудрости.
— Так вам известно, кто убил Брауна? — немедленно спросил Йорк. — Он был моим другом, к тому же, как заметил Гарсфилд, нам, флотским, не нравится, когда какой-нибудь негодяй швыряет булыжниками в старших офицеров.
Маргарет прищурилась.
— Негодяй? — повторила она. — А не «матрос»? Надо ли понимать это так, что вы не считаете Уолдака преступником?
— Так и надо понимать, — заявил Йорк, прежде чем Чалонер успел его остановить. — Я с самого начала говорил, что его вина не так уж очевидна, только меня никто не слушал.
— Вы расскажете нам, что видели, мэм? — попросил Чалонер, стараясь разговорить ее. Если позволить Йорку болтать и дальше, он, того гляди, выболтает, что они явились сюда исключительно ради поисков убийцы.
Она презрительно фыркнула.
— Если уж вам так надо! Хэй, Стратт и другие заговорщики были либо слишком далеко, либо стояли так, что не могли бросить камень, убивший Брауна. Это могли сделать только трое — два матроса и пастор Парр.
— Но вы только что сказали, что Парр невиновен, — возразил Йорк. — Или я вас не понял?
Маргарет укоризненно поцокала языком.
— Верно, я сказала, что Парр не мог бросить роковой камень. И о чем это вам говорит?
Она снова прищелкнула языком, увидев, что Йорк молча пялит на нее глаза.
— Подумайте сами! Это значит, что убийца — один из матросов. Так говорит простая логика.
— Но Твилл возился с лошадью Брауна, а Уолдаку проще было использовать клинок, — заспорил Йорк. — И пьяным ни один из них не был.
Маргарет надменно предложила:
— Желаете знать, что я думаю, или будете угощать меня собственными теориями? Кажется, вы могли бы уже убедиться, что меня стоит послушать.
— Ну, говорите, — страдальчески вздохнул Йорк. — Расскажите нам, что вы думаете, женщина.
Маргарет склонила голову. Будь на ее месте Чалонер, он уже посоветовал бы Йорку убираться к дьяволу. Вопрос был задан далеко не любезно.