Глеб прищурил недобрые глаза.
– Лучше бы вам уйти, ребята, – сказал он.
Бродяги снова заухмылялись.
– На вид бледный да тощий, а на язык – дерзкий, – определила разбойница.
– Может, мы ему подкоротим язык-то, Нона? – свирепо сверкая глазами, предложил сутулый.
Баба, одетая мужиком, коротко кивнула. И в тот же миг в руках у разбойников появились ножи. Глеб взглянул на сверкнувшие клинки, натянуто улыбнулся и негромко проговорил:
– Я вижу, некоторые вещи остаются неизменными. Даже спустя три года.
– Чего? – хмуро переспросил один из разбойников.
Глеб нахмурился.
– Еще раз говорю вам: уйдите с дороги, и останетесь целы.
И в этот миг разбойница, сжимая в руке широкий нож-косарь, ринулась на него. Глеб молниеносно выхватил меч и одним ударом отсек бабе голову. Голова со стуком упала на подмерзшую землю, и разбойники остановились, раскрыв рты.
– Ты убил ее! – хрипло выдохнул один из них.
Глеб усмехнулся и процедил сквозь зубы:
– Женщины постоянно теряют из-за меня голову. Ваша подружка не стала исключением.
– Ты уверен, красавчик? – послышался хрипловатый голос с земли.
Глеб опустил взгляд и с изумлением уставился на говорящую голову, которая смотрела на него снизу вверх налитыми злобой и кровью глазами. Лежащее рядом туловище зашевелилось и вдруг село на траве, а его правая рука зашарила вокруг в поисках головы, явно собираясь вновь водрузить ее на плечи.
Вот пальцы наткнулись на голову и ухватили ее за волосы, но Глеб не сплоховал – клинок его меча дважды тускло сверкнул в лунном свете. Первым ударом он рассек голову ведьмы надвое, а вторым разрубил ей грудину вместе с сердцем.
Увлеченный борьбой с ведьмой, Первоход не заметил, что с разбойниками тоже произошли страшные метаморфозы. Они сбросили теплые кафтаны, опустились на четвереньки и быстро, всего за какие-то три-четыре секунды, обросли шерстью.
3
«Вот оно что», – понял Глеб, чуть попятившись.
Душегубы были обращенными. Целая банда городских оборотней с ведьмой во главе. Три года назад, до того, как князь Добровол упек Глеба в кошмарную Морию, это было бы невозможно. Определенно, этот мир катится прямиком в ад.
Оборотни окружили Глеба и, лязгая зубами, стали сужать круг. Перед глазами у Глеба слегка помутилось от слабости, в призрачном мороке качнулось лицо девки-колдуньи Лесаны, а ее голос тихо проговорил:
«Это травка-переглядка, Глеб. Встретишь оборотней – дунь им щепотку в лицо».
Оборотни изготовились к атаке, но Первоход опередил их. Ошеломив тварей, он молниеносно прыгнул к одному из оборотней и одним ловким ударом срезал тому ухо. Зверь, взвыв, отскочил в сторону.
Оборотни ринулись на Глеба, но он поднял перед собой испачканный черной кровью меч и решительно произнес:
– Заклинаю вас болотным духом, темные твари! Стойте, где стоите!
Оборотни остановились всего на мгновение, но этого мгновения Глебу оказалось достаточно, чтобы выхватить из кармана куртки горстку сушеной, перетертой травы.
Перевернув руку ладонью кверху, Глеб дунул на горстку травяной пыли. Облачко травки-переглядки взмыло в воздух, пролетело полсажени, отделяющие Глеба от оборотней, и опустилось на их морды. Оборотни вздрогнули и жадно вдохнули траву трепещущими ноздрями.
И вдруг твари заперебирали лапами и стали кружиться, сперва медленно, а потом быстрее. Наконец они завертелись волчками и с каждым оборотом вертелись все сильнее и сильнее. Через несколько секунд вращение стало таким неистовым и быстрым, что оборотни превратились в серые смерчи, из которых в стороны летели слюна и шерсть.
Неожиданно это дикое, неистовое вращение резко прекратилось. Голые человеческие тела вылетели из волчьих шкур и полетели на траву. Пустые шкуры, всклокоченные, окровавленные, попадали рядом.
Глеб перевел дух и хрипло проговорил:
– Надо же, подействовало. Ай да колдовская трава!
Затем, не желая терять время, повернулся и зашагал дальше. Через несколько мгновений он уже забыл про выпотрошенных оборотней и всецело сосредоточился на деле, ради которого прибыл к Северной стене.
Когда Первоход отошел на полтора десятка саженей, один из окровавленных, голых мужиков поднял голову, тряхнул ею и злобно изрек:
– Вот гад… Едва не вышиб из меня дух.
– Споймать бы… – тихо сказал другой.
– Да леший с ним… – отозвался третий. – Другой хабар найдем.
Все трое уселись на траве и принялись обалдело трясти перепачканными грязью и кровью головами.
– Глызь, а Глызь? – позвал один из них.
– Ну? – отозвался второй.
– А чего это с тобой?