Да, она была тихой, замкнутой, необщительной, но это не было следствием психического заболевания. Просто… такая натура, да и, вероятно, след от потрясения остался. Училась в школе она очень хорошо и сейчас — в колледже — также. У нее есть личный врач, он до сих пор ее наблюдает, но у него нет никаких опасений на ее счет. Простите, мне не очень легко говорить о дочери, — он выпил еще.
— Тогда я задам еще один вопрос, — Жаклин медлила, — пусть он не покажется вам слишком нелепым и… неприятным. Вы уверены, что ваша жена… мать Барбары… только не сочтите, что я брежу… что она умерла?
Деново поднял голову, и глаза его на секунду сверкнули. Повисла тяжелая пауза.
— Не будь я уверен в вас, как в здравомыслящем человеке, я подумал бы, действительно, что вы бредите. Идиотский вопрос. И весьма… неуместный…
— Я скажу вам, почему эти два вопроса заданы. Они связаны между собой. Из разговора с Катрин я поняла: Барбара уверена, что ее мать жива. Ну, или она предполагает, что жива. Вы понимаете? Если мадам Деново умерла, и все знают, что это так, то… что можно подумать об идее Барбары?
Деново очень долго молчал, потом глухо проговорил:
— Господи, это хуже, чем я думал. Неужели все повторяется? Видите ли… Тогда, когда мы были вынуждены поместить ее в клинику, она говорила то же самое. Что ее мать жива, а все этого не понимают. И вот опять… Жаклин, нужно ехать, да я и сам поеду. Еще эта сумасшедшая… обитель. Представляете, что там с ней может случиться?
— Простите, мсье. Я заставлю вас пережить еще несколько неприятных минут. Конечно, мы поедем и сделаем все возможное. Я думаю, что, несмотря на болезнь, ничего страшного с ней не случится. Но… А если она не больна? Простите. Я детектив и обязана рассматривать все возможные варианты. Первый вариант легко объясняет происшедшее, и мы займемся им просто срочно. Я готова выехать прямо сейчас. Второй вариант — невероятный, нелепый и страшный. Если мадам Деново каким-то непостижимым образом осталась в живых…
— Вы, наверное, издеваетесь надо мной!!!
— Сколько человек видели ее мертвой? — Жаклин с трудом удавалось усидеть на месте и не выбежать из кабинета. Все это напоминало разговор больного и… еще одного больного. Деново, кажется, был готов растерзать ее.
Но через минуту он взял себя в руки.
— На похоронах было достаточно народу. Около восьми десятков.
— Хорошо, — проговорила Жаклин, переводя дух, — Есть еще третий вариант. Некто, имеющий непонятные, но преступные намерения, убеждает Барбару, что ее мать жива. Причем приводит веские аргументы. История нелепая, нельзя с этим не согласиться. Но, зная не очень… уравновешенный характер вашей дочери, этот некто приводит некоторые аргументы, которые ее убеждают.
— Бог с вами, — устало проговорил Деново. — Какие аргументы?
— Не знаю. Допустим, кто-то ее сначала убеждает в возможности переселения душ. Затем звонит по телефону голосом матери и, используя ее лексику… Простите, я фантазирую. Но поверьте, мой небольшой опыт доказывает, что у преступников бывает самая извращенная фантазия, которая ни одному писателю-фантасту не снилась.
Деново долго молчал. Он вертел в руках пустой стакан, потом сжал его с такой силой, что стакан треснул, порезав руку банкира. Не обращая внимания на выступившую кровь, Деново проговорил:
— Ее могли убедить. Для этого не нужно было рассказывать о переселении душ. Знаете, почему она говорила, что ее мать жива? Потому что хоронили Элен в закрытом гробу. Не знаю, что перевернулось в ее маленькой головке, но она почему-то уверовала в то, что похороны были всего лишь спектаклем.
Для того чтобы лишить ее матери. Вот такой вот… такая вот… причуда. Да, кто-то, зная это, мог этим воспользоваться. Хотя знали о ее странности только близкие люди и доктор. Но не мог же доктор…
— Вот как… — проговорила Жаклин, задумавшись. — В любом случае ей может угрожать опасность. Если моя версия верна, она находится в Беатензее, в замке Рутенберг. Если нет нужно прощупывать новые варианты. Завтра должен приехать молодой человек Барбары Этот Филип…
— Гобер. Подающий надежды архитектор. Он вряд ли может помочь… Они не виделись больше года.
— И опять мне хочется спросить вас: вы уверены? Нельзя исключать его из круга нашего внимания. Любой человек из окружения Барбары может привести нас к ней. В той или иной степени.
— Да. Да, конечно. Но нельзя медлить. Нужно ехать.
— Хорошо. Я еду. Но мне нужно еще кое-что проверить. Так, мелочи, не волнуйтесь. А с Филипом поговорит дядя. Он сумеет выведать у него правду. Если тот, конечно, причастен к отъезду Барбары.