— Это не проблема, я распоряжусь, чтобы машину пригнали.
— Нет, — возразила Жаклин. — Терпеть не могу чужих людей в своей машине. Не дай Бог, начнут вертеть всякие ручки, настроятся на волну, которую им слушать совсем не обязательно. Зак что твой вариант не проходит.
— Ну хорошо, на то, чтобы пригнать машину, у тебя уйдет час. Можем попозже сходить к озеру вместе. Прогуляемся. А второе?
— Что?
— Ты сказала: пара дел. Какое дело второе?
— То, которого ты боишься. Я должна обнадежить Барбару. Или, напротив, окончательно развеять ее иллюзии. Она со вчерашнего дня ждет моего звонка, а я тут страдаю… истериками, хотя мне это совершенно несвойственно.
— Ну это вопрос дискуссионный, — пробормотал Дюбуа и тут же получил легкий шлепок по уху. — О, да у тебя еще и рука тяжелая. Не повезет твоему мужу.
— Конечно. Почему это ему должно везти? Везти должно мне.
Дюбуа, кажется, слегка растерялся.
— С этой точки зрения я себя не рассматривал. Вообще-то я не подарок.
— Ну а тогда зачем ты мне нужен? — спросила Жаклин. — На твое воспитание у меня совершенно не будет времени. Так что… есть еще время подумать, открывать ли шампанское.
— Шампанское будет открыто в любом случае. Я не так часто делаю девушкам предложения, и это событие должно быть отмечено. Ну а пить мы будем либо за радостное соглашение, либо за горестное разногласие. Как перспектива?
— Нормально. Только за шампанским должны следовать нежные объятия. А этого я тебе пообещать не могу.
— Почему?
— Я уже объяснила. Но все-таки делай свое предложение.
— Да, конечно. — Он, наконец, водворил шампанское и конфеты на стол и подошел к Жаклин. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой. В горе и в радости… Ты покорила мое сердце, — с иронией проговорил он, но глаза его были серьезными. — Я напридумывал много текстов объяснений в любви для наших… клиентов. Но оказывается, ни один из них не подходит, когда все происходит всерьез.
Я не знаю, как сказать тебе о моей любви. Наверное, это просто невозможно.
Жаклин смотрела на него снизу вверх, наклонив голову набок.
Потом вздохнула.
— Я должна подумать. Все это слишком серьезно…
— Я понимаю…
— Нет, ты не понимаешь. Это серьезный шаг для каждой женщины, но для меня он намного серьезнее. Дело в том, что я очень люблю свою профессию…
— Но я же не против жены-полицейского.
— Не перебивай, пожалуйста. Все дело в том, что замужество автоматически исключает меня из нашей системы. Таковы правила. И они придуманы не мной. Каждый работник нашей конторы обязуется не иметь постоянных связей, семьи, детей. Потому что все это — уязвимые места.
— Господи, — пробормотал Дюбуа. — Где же ты работаешь? Насколько я понимаю, в обычной полиции таких правил не существует.
— Я работаю в необычной полиции. Той, которая борется с очень серьезными преступниками. А преступники борются с нами. Всеми возможными способами. Мы рискуем собой, но нельзя рисковать близкими людьми. Этого просто никто не выдержит.
— А если я согласен, чтобы ты рисковала… мной?
— Тебя никто не спросит. Если я выйду замуж, моя карьера полетит псу под хвост.
— Весело, — пробормотал Дюбуа. — А почему бы тебе не пойти в обычную полицию? И будешь замужней дамой. А как же дети?
— Никак.
— И ты на это пошла? Ты что, не хочешь иметь детей?
— Когда я училась, мне казалось, что не хочу. Ну, не то чтобы не хочу, а просто их у меня никогда не будет…
— Почему?
— Потому что человек, которого я любила… От него не могло быть детей. Он вообще…
— Был голубым?
— Ты, наверное, ясновидящий…
— Нет, просто мне приходилось профессионально общаться с девственницами твоего возраста. Если они не были страшны, как смертный грех, причина, как правило, заключалась именно в этом.
— Да. Причина заключалась в этом. Я думала, что буду любить его всегда. Мартин был классным профессионалом, он многому меня научил. И, когда его убили, я думала, что теперь смысл моей личной жизни завершен, осталось только дело.
— А потом?
— А потом я приехала сюда.
— Жаклин, — тихо сказал Дюбуа, прижимая ее к себе, — я не хочу торопить тебя. Но знай, что я люблю тебя и буду ждать ответа. И буду так же несчастен, как ты с Мартином, если ты сделаешь выбор в пользу карьеры великого сыщика.
— Я не готова сейчас принять решение, — проговорила Жаклин. Я не хочу говорить тебе «нет». Но и сказать «да» не могу.
— Я понимаю, — сказал Дюбуа грустно. — Все это ужасно нелепо. Кто выдумал эти ваши правила?