МакБрайд задержался около толстяка, стрельнул в него бронебойным взглядом.
— Вы видели, как он пил?
— Н-нет.
— Тогда не надо болтать попусту!
Капитан помнил о проезде Хаггерти, и это добавило злости его голосу. Он двинулся дальше. Из темноты появился патрульный мотоциклист Бруннер, отсалютовал и доложил:
— Здесь, внизу, кэп. Водитель погиб сразу, машина всмятку. Отсюда не видать.
— А ты как нашел?
— Со второго захода. На асфальте тормозную полосу высмотрел. Вон, подальше отметины. Кабину смяло, выпрыгнуть он уже не мог.
— Аварийная еще не прибыла?
— С минуты на минуту должна быть. Хофман регулирует.
— Дай-ка фонарик. Помоги Хофману, разгоните эту свору.
— Понял.
МакБрайд спустился с дорожного полотна, светя фонариком. Кеннеди не отставал. Насыпь крутая, в валунах, булыжниках, кое-где торчат чахлые кустики. А вот и следы грузовика. Рытвины, вывернутые камни. Машина скручена винтом, во все стороны торчат доски кузова и металлические элементы конструкции. Десятитонный грузовик, самодельной надстройкой превращенный в фургон. Страшно не повезло водителю: машина врезалась в громадный валун, радиатор, капот и кабина вместе с водителем превратились в уродливый комок. Кеннеди опустился на удобный пенек, запалил сигарету. МакБрайд обошел аварийный грузовик, просвечивая его фонариком. Высветил окровавленную руку, торчащую из груды исковерканного металла. Быстро застывает кровь на холоде…
Он выключил фонарик, замер во тьме, стараясь подавить вздымающуюся волну злости. Ветер, разогнавшись в открытом поле, трепал полы пальто. Молодая мать сидела сейчас где-то в Хаггерти у кухонной плиты, смотрела на часы широко раскрытыми глазами. Смерть — жестокая дрянь. Она бьет одного, задевает многих. Страховка… А была ли у этого парня страховка? Неплохая штука — страховка, да… Он, МакБрайд, весит двадцать тысяч, сумма удваивается при смерти от несчастного случая. А как еще может отбросить коньки парень со Второго участка? Или эти шакалы засчитают гибель от пули, выпущенной упившимся бандюгой, как естественную смерть?
Мощный прожектор вывернул на поле. Аварийная. Подошли механики.
— Дьявол! — почесал затылок один.
— Черт, Джо, здесь кран нужен.
— Вытащите пока водителя из кабины, — бросил им МакБрайд.
МакБрайд отступил, рабочие ударили кувалдами, поддели металл ломом… Грохот, скрежет…
Бруннер слез с насыпи.
— Автобус из морга подошел, кэп.
Тело вытащили. Кто-то отшатнулся, отвернулся, схватившись за горло. Другой, покрепче, рядом с ним, проворчал:
— Твое счастье, парень, ты на войне не был.
Война! Здесь та же война иными средствами. Война на запугивание.
Погибшего прикрыли одеялом, положили на носилки, понесли наверх, к автобусу спецтранспорта.
— Как можно скорее мне результаты вскрытия, — напутствовал МакБрайд санитаров.
Автобус морга взревел двигателем и укатил.
МакБрайд и Кеннеди влезли в полицейский автомобиль. Неуютным показалось капитану привычное сиденье.
Вернувшись в кабинет, капитан без слов откупорил бутылку «Дьюара» и сделал большой глоток. Спиртное рашпилем продрало глотку.
Кеннеди глянул на бутылку и завел привычную песню про холода.
— Согревайся, — кивнул капитан.
— Спасибо, Мак.
В Хаггерти МакБрайд отправился один. Нашел трехэтажный дом с облупленным фасадом. Вверху сиротливо светилось одно окно. МакБрайд потоптался по грязному тротуару, вздохнул, вошел. Включил фонарик, взбежал по лестнице, постучался. То же бледное лицо, на плечах шерстяной платок.
— Входите…
Вошел. Да, кухня, старуха перед открытой духовкой, над нею какие-то детские тряпочки сохнут. Блеклые обои, разномастная мебель, облупленный потолок. На полу потрескавшийся линолеум. Аккуратно. Умытая бедность.
Она поняла сразу. Замерла.
— Он?..
МакБрайд стоял изваянием.
— Да. На месте. Очень серьезная авария.
Она увяла, как побитый морозом ранний цветок. Старуха подвинулась к дочери.
— Бетти!
Дочь резко развернулась, уткнулась лицом в грудь матери. Старая женщина поглаживала плечи молодой, пыталась утешить, как будто внушая, что такова жизнь, что мы либо умираем, оставляя других скорбеть, либо скорбим, когда умирают другие.