— Вот, я приведу на народ этот пагубу, плод помыслов их; ибо они слов моих не слушали и закон мой отвергли. Воспряньте и торжествуйте, поверженные в прах; ибо роса Твоя — роса растений, и земля извергнет мертвецов. И будут мертвецы бродить среди живых и принесут проклятие на их головы![3]
Когда он закончил говорить, священник уже стоял рядом с ними.
— Вот это речь! — выдохнула Джилл.
— Иеремия, — пробормотал человек с «Магнумом», — по крайней мере, первая часть. Потом было из Исайи. Насчет последнего куска не уверен.
Моралес улыбнулась. Ее камера была направлена прямо на священника.
— Да, это будет прекрасный финал.
Неожиданно за алтарем раздался шум, и все вздрогнули, кроме священника.
— Что это? — спросил Пейтон.
— Ничего.
Джилл фыркнула. В Ракун-сити теперь не было такого понятия, как «ничего». Она быстро обошла алтарь и вошла в ризницу. Глаза начали привыкать к слабому свету, но она все еще шла осторожно, боясь наступить на брошенные четки или что-нибудь подобное.
Нет, погодите, четки — это же у католиков, а не похоже, что это католическая церковь. Джилл никогда не обращала внимания на такие вещи. Ее отец принадлежал к англиканской церкви, мать — к иудейской, но они не соблюдали обрядов. Если бы Джилл заставили об этом задуматься, то она описала бы себя как безразличного агностика. Однако сегодня она не знала, во что верить.
Ризница, в которой горела всего одна маленькая настольная лампа, благодаря своим малым размерам была освещена лучше, чем основная часть церкви. Несколько столов и стульев были перевернуты — казалось, теперь это было нормально для любого помещения в Ракун-сити.
Сразу бросалось в глаза пятно крови на стене. Благодаря опыту, полученному в полицейской академии, она сразу определила, что кровь била из артерии.
Не совсем то, что ожидаешь увидеть в святом месте.
Перед ней на стуле сидела женщина, раскачиваясь взад-вперед, голова ее была опущена.
— С вами все в порядке? — спросила Джилл.
Вдруг позади нее раздался голос:
— Что вы здесь делаете?
Джилл чуть не подпрыгнула. Черт побери, где это священник научился так подкрадываться к хорошо обученному члену ООТИС?
Может, лучше спросить: где это хорошо обученный член ООТИС позволил своим инстинктам так притупиться? Ответ: в Ракун-сити, в день нашествия зомби.
— Что случилось? — спросила Джилл, подозревая, какой может быть ответ.
— Это моя жена. Она… она нездорова.
Джилл попыталась подойти к женщине поближе, но священник загородил дорогу.
— Нет!
— Пропустите!
— Я говорю вам, она нездорова.
— Может, я смогу ей помочь. — Джилл совсем не было стыдно из-за этой лжи. Кроме того, это не совсем ложь. Если его жена была одной из этих — этих созданий, выстрел в голову действительно был бы помощью.
Обойдя священника, Джилл увидела, что женщина привязана к стулу электрическим проводом. Это и подтвердило подозрения Джилл, и объяснило такое слабое освещение.
Женщина подняла голову, и Джилл увидела кровь у нее вокруг рта.
— О, Господи!
Женщина снова начала раскачиваться на стуле, натягивая свои путы.
— Вы больны, — сказала Джилл священнику.
— Уходите, — сказал он сердито и грустно.
Она не знала, пожалеть его или пристрелить.
Или сделать и то, и другое.
— Уходите из моей церкви! — закричал священник. — Я сам могу помочь ей. Изгнать из нее дьявола.
Джилл верила в его искренность — пока не оступилась и чуть не упала на что-то лежащее на полу. Присмотревшись, она увидела полуобъеденный труп.
Так вот почему на стене и на губах женщины была кровь.
Она в ужасе посмотрела на мужчину.
— Что вы тут делали?
— Просто оставьте нас в покое! — закричал священник.
Глядя на женщину, которая раскачивалась на стуле, изо всех сил растягивая провода, Джилл поняла, что сегодня в этом городе можно погибнуть по-разному.
Женщине удалось высвободить правую руку.
Джилл вынула из кобуры пистолет.
— Нет!
Священник бросился на Джилл, и она промахнулась. Но страсти у него было больше, чем силы, и для Джилл было минутным делом отбросить его от себя — прямо в жаждущие объятия его жены, которая как раз освободилась от последних пут.
Она обхватила мужа свободными теперь руками, притянула к себе и укусила прямо в шею.
Вопли священника эхом отдались по всей ризнице. Джилл подумала, что их, наверное, было слышно на улице.
Он кричал, пока Джилл не выстрелила ему в голову.