Нажатием нескольких клавиш Эшфорд соединился с телефоном-автоматом, стоящим около школьной игровой площадки, и набрал номер.
На мониторе он наблюдал, как Эбернати и другие подошли к нему.
Когда Эбернати взяла трубку, он сказал:
— Дайте мне поговорить с дочерью.
— Сначала скажите, как мы отсюда выберемся.
Эшфорд сердито сказал:
— Не пытайтесь ставить мне условия.
Эбернати повесила трубку.
Эшфорд моргнул.
Кем она себя считает, эта женщина? Он предлагает ей спасение — в то время как весь город вокруг мертв! Как она смеет обращаться с ним, как с каким-то преступником!
Эшфорд снова моргнул.
А разве он не преступник? В конце концов, соучастие в убийстве — преступление, а создав Т-вирус, он стал соучастником. Возможно, закон никогда не обвинит его в этом — «Амбрелла» хорошо платила множеству адвокатов, чтобы защитить своих лучших ученых от судебных исков, если случится что-нибудь непредвиденное, — но это ничего не меняло.
Эшфорд снова набрал номер.
Эбернати взяла трубку только после пятого сигнала.
— Мы поняли друг друга?
— К вылету готовится вертолет. Он поднимется в воздух через… — Эшфорд сверился с таймером в углу монитора, — через сорок семь минут. Это будет последний рейс в Ракун-сити.
— Полагаю, он летит не специально за нами?
— Нет, у него другая задача, но охраны почти не будет.
— Где площадка эвакуации?
На этот раз Эшфорд решил настоять на своем.
— Сначала я поговорю с Энджи.
К его облегчению, Эбернати сдалась. Она протянула трубку Энджи.
— Папа!
Услышав голосок девочки, живой и звонкий, что при данных обстоятельствах было просто чудом, Чарльз Эшфорд впервые за много лет ощутил настоящую радость.
— Я здесь, — тихо сказал он.
— Когда мы встретимся?
«Не очень скоро», — подумал Эшфорд, но он хотел ободрить малышку.
— Все в порядке, детка. Эти люди привезут тебя ко мне. Мы уже скоро увидимся.
— Надеюсь, папа. Я хочу познакомить тебя с моими новыми друзьями.
Эшфорд содрогнулся. Это были не те люди, каких он мог бы пожелать в друзья своей дочери.
С другой стороны, они все еще живы в городе, полном ходячих мертвецов. Как же ей было не подружиться с первыми живыми людьми, которых она увидела за весь день? Особенно с теми, которые отвезут ее к папе?
— Энджи, передай, пожалуйста, трубку мисс Эбернати.
— Хорошо, папочка. Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, детка.
Трубку снова взяла Эбернати.
— Итак?
— Вертолет будет у мэрии. Советую вам поторопиться — у вас только сорок три минуты, — он улыбнулся. — Впрочем, пробок на дороге не предвидится.
— До скорой встречи, доктор, — сухо ответила Эбернати и повесила трубку.
С дурацкой улыбочкой на лице — еще час назад он не поверил бы, что сможет улыбнуться, ученый наблюдал, как они впятером подошли к пикапу, который еще раньше захватила Джилл Валентайн.
Через минуту они уже были на дороге и ехали по Хадсон-стрит в направлении мэрии. Эшфорд переключался с одной камеры на другую по мере их передвижения.
Вдруг экран мигнул и погас.
— Какого черта…
Эшфорд быстро нажал на несколько клавиш, но связи не было.
Но это же линия ТЗ. Обычно эта линия не имеет проводов, но тем же способом, которым глушится мобильная связь, можно заглушить и беспроводной сигнал, поэтому все рабочие линии базового лагеря имели провода.
— Компьютеры, — произнес знакомый голос с немецким акцентом, — так ненадежны. Совсем как люди.
Кейн.
Эшфорд повернулся в своем кресле и обнаружил что Тимоти Кейн, которому дали совершенно неподходящую кличку «Мастак», держит в руках нож и перерезает кабель.
— Вы действительно думали, что я не узнаю, что вы взбунтовались?
— Это не бунт, — сказал Эшфорд сквозь сжатые зубы. — Я просто хочу вернуть свою дочь.
— Ваша дочь погибла. Она погибла в ту минуту, когда мы закрыли дверь на мосту. Конечно, очень жаль, что такой маленькой девочке приходится умирать, доктор, правда, жаль. Но еще больше нам жаль, что, сделав то, что вы сделали, вы подписали смертный приговор и себе.
Услышав это, Эшфорд невольно усмехнулся.
— Вам что-то кажется смешным, доктор?
— Не особенно, Кейн. Просто до тех пор, пока я не встретился с вами, я не думал, что нормальный человек может так говорить.
Кейн обошел Эшфорда и взялся за ручки кресла, чтобы выкатить его из палатки.