Она не знала, сможет ли все это выдержать.
Открыв сумку, она нашла там наполовину опустошенную бутылку минералки и допила воду. Она не стала ловить последние капли, и они сбежали по подбородку на шею. Как приятно было ощутить кожей прохладу! Она посмотрела на душ, прикрепленный к стене, и подумала, что сейчас, пока она одна, самое время освежиться. К тому же у нее есть платье от Москино, в которое можно переодеться.
Ей только не хотелось идти босиком по этому полу, и поэтому она решила не снимать туфли на каблуках. Джессика расстегнула молнию на юбке. Стоило немалого труда выбраться из нее, потому что влажная ткань так и липла к телу. С блузкой и лифчиком было еще хуже. Стянув наконец трусики, она вдруг засомневалась, смутилась, оглянулась на распростертого на полу Дзэния и инстинктивно прикрылась руками.
Но ведь его глаза были закрыты бинтами и полиэтиленовой пленкой.
К тому же разве ему не приходилось прежде видеть ее наготу?
Вода в душе была холодной, коричневой и пахла морем, но все равно было приятно. Джессика подумала, что, стоя на каблуках, она может упасть, и поэтому села на корточки, прямо под струю, чтобы она обтекала ее. Она закрыла глаза и откинула назад волосы. Ей не хотелось двигаться, не хотелось думать. Ей хотелось стоять здесь, под потоком воды, до тех пор, пока вода совсем не смоет ее.
Потом ей вдруг опять пришло в голову, что Дзэния умер.
Она не открывала глаз. Почему это Дзэния должен умереть? Она ведь проверяла его пять минут назад. Тогда с ним все было в порядке. Прямо паранойя какая-то.
Нет, она не будет подходить к нему еще раз.
Она открыла глаза и, прищурившись, взглянула на старика. Он лежал в той же позе, в которой она оставила его, то есть на спине. Она стала следить, движется ли его грудь вверх-вниз, и не смогла этого определить.
Он не дышал.
— Нет, он дышит! — прошептала она. И снова закрыла глаза. Просто смешно. Она велела себе не поддаваться глупому порыву и не приближаться к заложнику.
Потом открыла глаза и снова посмотрела на него.
— Черт! — выругалась Джессика, встала и выключила воду. Злясь на саму себя, потащилась в мокрых туфлях туда, где лежал Дзэния. Став на колени на циновку около него, наклонилась и приложила ухо к его лицу. Вода с ее мокрых волос капнула ему на лоб, и он застонал. В изумлении Джессика подскочила, ее левый каблук сломался, и она упала прямо на грязный бетонный пол.
— Блин! — воскликнула она, больше от страха, чем от боли.
Потерла ушибленный зад и увидела, что ее рука стала черной. Разозлившись, толкнула пленника грязной рукой.
— Я только что приняла душ, слышишь, придурок! — крикнула она. И ступни, и ноги тоже стали совсем черными. Она скинула вторую туфлю. Час от часу не легче! Встала. — Ах ты кусок дерьма! — заорала она. — Я опять вся грязная! — Джессика закатила глаза. — Боже, да я ведь с тобой разговариваю.
Но ей было приятно слушать чей-то голос. Даже свой собственный. Она ткнула пальцем в Дзэния.
— Ты не помрешь из-за меня, понял? У тебя всего лишь вот такая малюсенькая ссадина, — она сблизила указательный и большой палец так, что между ними оставалось не больше дюйма, — вот такая, от моего каблука. Мои туфли стоили в Токио пятьдесят тысяч иен, и сломала я каблук из-за тебя! Ты не помрешь! Никто еще не помер от такой царапины. Ты это знаешь. И я это знаю, так что перестань надо мной издеваться, а то я с ума сойду.
На этот раз ей не понравилось то, что она услышала. Честно говоря, очень не понравилось. Как будто она теряла контроль над собой.
— Давай поговорим о чем-нибудь другом, — предложила она. — Что скажешь?
Дзэния промолчал, он просто лежал на полу бесформенной грудой.
— Не возражаешь? — спросила она. — Отлично. Тогда я пойду сполоснусь и оденусь.
Так-то лучше. Относиться ко всему с чувством юмора. Она смыла грязь с задницы, с ног и с рук, а потом вытерлась носовым платком, который нашла в сумочке. Оглянувшись на Дзэния, произнесла:
— Я хочу знать, что произошло этой ночью. Слышишь? Я имею в виду, как так случилось, что все полетело в тартарары? Может, это Таро все испортил? — Она протянула руку к сумке, чтобы достать платье. — Не пойми меня неправильно. Таро классный парень, но такой несобранный. Может, он набрал неправильный номер? Может, он плохо расслышал слова твоей жены? — Она скользнула в платье, натянула лямки на плечи. — Я не могла следить за разговором. Он все время говорил по-японски. Да, конечно, я семь лет в Японии. Я обязана была выучить язык получше. Но я не выучила. Приходится верить Таро на слово.