Шейна молчит и жмурится с такой силой, что кажется — еще мгновение в этой пульсирующей темноте и она упадет, не потеряет сознание, наверное, но устоять на ногах не сможет.
— Я не услышала, — шепотом отвечает она, прикусывая губу изнутри. — Слишком увлеклась тем, что пыталась дышать в такт с музыкой.
На мгновение Шейне кажется, что она не просто слышит, как скрипят зубы Мартина, но чувствует, как он стискивает их, не то чтобы ничего не сказать, не то чтобы хоть как-то выместить злость в себя, а не в нее или в стену.
Его ладони снова касаются плеч, легко надавливают, разворачивая к себе лицом.
Шейна думает, что она еще никогда не видела его таким серьезным и собранным — даже недавним вечером, когда он спрашивал, что случилось и не нужна ли помощь. Она еще никогда не видела в его взгляде что-то, так похожее на заботу или…
Он касается ее губ коротким поцелуем, успокаивает оставшимся послевкусием кофе и яблочного пирога.
— Не бойся меня, ладно? — чуть отстранившись, шепчет он, почти выдыхает слова в ее губы, и снова целует, уже в уголок рта.
Шейна замирает, забывает как двигаться и даже как дышать, — не страшно, ей не страшно. В конце концов, она же сейчас в приюте и если только громко крикнуть или уронить посуду, то в комнату набежит если не толпа работников, то парочка так уж точно. И чего ей бояться? Не Мартина же, правда?..
Вот только руки все равно инстинктивно перехватывают ручку тележки, разворачивают ее, втискивают между ней и Мартином как жалкое, но все же подобие оружия.
— Седдан акта гамат, да? — тихо смеется Мартин, опуская взгляд на изогнутый металл.
— Вроде того, — едва слышно произносит Шейна и слабо улыбается, удивленная тем, что ему известна эта фраза.
— Это был последний раз, когда я ходил в кино с отцом. Видишь, иногда и у меня в семье были нормальные дни, — хмыкает Мартин, заметив ее удивление и, видимо, поняв его причину. — А вечером он напился и отделал меня так, что соседи вызвали полицию. Тогда все и завертелось.
— Мне жаль, что нормальные дни у тебя были лишь иногда, — тихо отвечает Шейна, сильнее сжимая ручку тележки, боясь, что если она ее отпустит, то уже не сможет удержаться, не сможет не обнять Мартина.
— А мне жаль того, что было с тобой, — улыбается он, отступая на шаг. — Иди уже, ты же так рвалась сбежать из этой комнаты. А то, чего доброго, твоя мелкая прибежит тебя искать.
— Она не моя мелкая, — по привычке огрызается Шейна, нащупывая за спиной дверную ручку и осторожно нажимая на нее.
Мартин усмехается в ответ, и если не обращать внимание на то, как резко очерчиваются его скулы, то можно подумать, что он совершенно спокоен.
Проскользнуть в дверь спиной, увлекая тележку за собой, дождаться, пока закроется дверь.
И вздрогнуть, когда через несколько шагов со стороны комнаты Мартина раздастся глухой удар, словно прикроватная тумбочка полетела в угол.
Глава 6
— Я тебя все утро искала! — звонкий голос Риты разносится по коридору, когда Шейна, спустившись по лестнице, ставит колесики тележки на пол.
Она догоняет ее, обхватывает тонкими руками со спины, почти повисает на ней, просовывает голову под руку, заглядывая вперед, и замирает.
— Ой, ты сегодня завтракала у себя? А я ждала тебя…
Интонация детского голоса скачет, как теннисный мячик по бетонному полу: удивление, сомнение, огорчение.
— Мы обязательно позавтракаем вместе, — Шейна невольно улыбается, треплет мягкие, волнистые волосы.
— Но ты ведь уже?.. — в огромных светлых глазах видна грусть, зато голос почти звенит от надежды. Кажется, даже плюшевый заяц, с которым Рита всегда ходит в столовую по выходным, смотрит на Шейну с точно таким же выражением.
— От яблочного пирога я еще никогда не отказывалась.
Рита улыбается — широко и заразно, как это умеют делать, наверное, только дети, — и не спрашивает, почему Шейна так уверена, что сегодня на завтрак. Зато через несколько шагов с легкостью задает другой, не менее неудобный вопрос:
— А почему у тебя две вилки?
— Потому что я завтракала не одна, — тихо отвечает Шейна, мысленно радуясь, что рядом нет никого, кто мог бы заинтересоваться подобным ответом.
На мгновение взгляд Риты становится удивительно — пугающе — серьезным. Но — лишь на мгновение, прежде чем она снова широко улыбается.
— С мисс Джорман, да? — радостно переспрашивает она и тут же зажимает рот ладошкой. — Ой, наверное, ты хотела…
Шейна хмурится и качает головой, не понимая, ни почему она вообще могла завтракать с директором, ни уж тем более, с чего ей скрывать это от Риты.