Расческа летит в давно закрытую дверь, отскакивает от нее и скрывается где-то под узким шкафом.
Шейна несколько минут сидит неподвижно, глядя в одной ей видимую точку на стене, прежде чем подняться, заправить постель, умыться, быстро одеться и подхватить сумку с учебниками.
Когда Шейна спускается в просторную столовую, Меган уже ждет ее с двумя подносами еды.
— Не смотри на меня так, — тихо ворчит она, бросая сумку на пол и опускаясь на стул.
Меган в ответ только чуть улыбается и качает головой.
— Обычно, ты по утрам хоть немного радостнее, а так…
— Ты думаешь, здесь хоть кто-то кроме тебя обращает внимание на то, кто из нас улыбается за завтраком? — усмехается Шейна в ответ, начиная торопливо резать вареное яйцо вилкой. — Да и чему тут улыбаться, они даже готовить нормально не умеют.
— Ты говоришь так, словно предпочла бы сейчас жить на улице. Прояви хоть немного уважения…
— Я уважаю тех, кто нам готовит, — сухо отвечает Шейна, прежде чем отправить кусок яйца в рот. — Просто не люблю, когда вот так портят еду. Яйца-пашот должны быть жидкими внутри, желток должен растекаться по тарелке, понимаешь?
— Мне кажется, ты просто злишься на то, о чем я тебе рассказала, — тихо отвечает Меган, поливая блинчики сиропом.
— Прости, но если ты ждала, что я буду прыгать от счастья, — сквозь зубы бросает Шейна и с трудом, но все же сдерживается, чтобы не швырнуть вилку на стол. — Дело моих родителей еще не закрыли, завтра у меня вызов в суд, а они уже нашли мне новую семью.
— Шейна, — Меган улыбается, но в ее голосе слышится укор. — На твоем месте многие бы радовались такой возможности. К тому же пока они просто хотят на тебя посмотреть, а не забрать к себе сегодня же.
— Покажи пальцем, кто именно, и я с радостью уступлю им свое место, — Шейна сжимает край стола, когда Меган протягивает руку, чтобы сжать ее ладонь.
— Ты же понимаешь,..
— Понимаю, — холодно отрезает она, наклоняясь за сумкой. — Я все прекрасно понимаю, хотя все вы за глаза считаете меня дурой.
— Не все, а только если Мартин, да и то, ты же знаешь по какой причине.
— Прекрасно знаю, — хмыкает она. — Но если он ждет, что я одумаюсь и поумнею, как ему нужно, то он еще тупее меня
Меган тихо смеется и протягивает ей оставшееся на столе яблоко и ланч-бокс.
— Хотя бы не показывай своим гостям, что тебе все известно, ладно? — просит она, встречаясь с Шейной взглядом. Та лишь плотнее сжимает губы и забирает то, что ей передали.
— И застегни куртку, на улице все же декабрь, — уже громче просит Меган, когда Шейна направляется к выходу, по дороге убирая еду в сумку.
— На улице декабрь, — Передразнивает она и, усмехаясь, спускается по заснеженным ступенькам, даже не думая о том, чтобы застегнуть куртку.
— Шей! — Звонкий детский голос доносится от входной двери, и Шейна едва успевает обернуться, как ее уже обхватывают руками над коленями.
— Доброе утро, Рита, — улыбается она в ответ и скорее по привычке, чем по необходимости, поправляет шапку с огромным бумбоном на голове стоящей перед ней.
Странно, но из всех детей приюта она сдружилась именно с ней — семилетней Ритой Нейтан, чью мать лишили родительских прав больше года назад, а отец погиб еще до ее рождения.
— Ты злилась сегодня за завтраком, — вздыхает Рита, на несколько мгновений переставая улыбаться. — Надо было мне не пускать Меган будить тебя, а сделать это самой. Ты всегда улыбаешься, когда я захожу к тебе утром.
— Зато я увидела тебя сейчас и уже не злюсь, — смеется Шейна в ответ, подхватывая Риту на руки и поднимая ее на невысокий парапет, так что теперь они кажутся одного роста.
— Она сказала что-то плохое, да?
— Угу, — Шейна поджимает губы и чуть кривится, понимая, что врать этому ребенку ей совсем не хочется. Равно как и говорить правду. — Что я в этом году плохо себя вела, и ждать подарка от Санта-Клауса не стоит.
— Если хочешь, я могу быть твоим личным Санта-Клаусом или одним из эльфов, а если хорошо попросишь, то даже Рудольфом, — усмехаются у нее за плечом, а через мгновение говоривший обнимает ее за пояс.
— Пошел к черту, Мартин, — огрызается Шейна, не оборачиваясь, и резко бьет его локтем в живот.
— У тебя еще есть время передумать, Белянка, — он смеется, но убирает руку и отходит на несколько шагов, все же успев чуть дернуть ее за выбившуюся из-под тонкой шапки прядь.
— Почему он тебя все время задирает? — Рита смешно морщит лоб и показывает язык куда-то за спину Шейны.
— Потому что он дурак, — раздраженно бормочет Шейна и качает головой. — Однажды я просто откручу ему яйца и больше он никого задирать не будет.