Глава 3
Кусочки шоколада плавятся в пальцах, пачкают кожу темными пятнами, оставляют отпечатки на белых страницах.
— “Не ходи, мой мальчик, — сказал Пенкроф. — Нам нужно устроить лагерь и посмотреть, возможно ли здесь найти какую-нибудь более основательную пищу, чем ракушки. Когда наши друзья вернутся, им надо будет подкрепить силы. Каждому — свое дело”...
Шейна переворачивает страницу и переводит взгляд с размытых темных букв на лежащего на кровати ребенка: Рита уже спит, свернувшись калачиком и зажав в кулаке обертку от шоколадки.
Шейна прижимает кончик пальца к началу строки, на которой она остановилась, и закрывает глаза, чувствуя, как медленно расслабляются мышцы лица, как с губ стекает улыбка, как сбивается дыхание…
Она медленно выдыхает и считает до сотни, прежде чем загнуть уголок страницы и отложить закрытую книгу на прикроватную тумбочку, а затем наклоняется к Рите, поправляет одеяло и забирает шоколадную обертку.
— Я проспала всю сказку? — сонно спрашивает Рита, не открывая глаза, и подкладывает ладонь под щеку.
— Нет, малыш, — Шейна качает головой и хмурится, не уверенная, можно ли назвать “Таинственный остров” сказкой. — Ты заснула как раз в нужный момент, чтобы завтра мы начали с самого интересного.
— Хорошо, — растянуто бормочет Рита. — Хочешь, завтра я почитаю тебе что-нибудь?
— Хочу, но не завтра, — улыбается Шейна. — Сначала мы закончим эту книжку, а потом я что-нибудь выберу. Идет?
— Угу, — Рита уже не бормочет, а выдыхает свой ответ в ладошку и переворачивается на живот. — Идет…
В коридоре привычно пусто — младшие дети уже спят или готовятся ко сну, старшие еще сидят в просторной гостинной, наверняка доигрывая очередную последнюю партию во что-то на приставке.
— Какая-то ты грустная сегодня, Белянка, — насмешливый голос окликает ее, как только Шейна проходит мимо приоткрытой двери в комнату Мартина. — Неужели так сильно расстроилась, что Санта-Клаус к тебе не придет? Если хочешь…
— Я хочу, чтобы ты катился к черту, — устало огрызается она, не останавливаясь.
— Да ладно, — смеются за спиной, и всего за мгновение оказываются рядом, легко сжимают запястье, разворачивают к себе лицом, и задают уже другой вопрос. — Что случилось, Белянка?
Шейна замирает, удивленная неожиданной, совершенно несвойственной Мартину серьезностью и тем, как он хмурится сейчас, глядя на нее.
— Тебе какое дело? — не так зло, как хотелось бы, переспрашивает она, выворачивая руку из его захвата, но не отступает ни на шаг.
— Может, я волнуюсь, — уголки губ изгибаются в усмешке, в то время как взгляд остается серьезным. — Тебя сегодня директор вызывал.
— Не твое дело, — холодно произносит Шейна и поджимает губы, чтобы не добавить что-нибудь резкое и обидное.
— Как скажешь, — Мартин пожимает плечами и отступает на шаг, словно показывая, что держать ее он не собирается. — Просто подумал, мало ли, тебе помощь нужна…
— А ты можешь мне чем-то помочь?
— Ну, я же не знаю, что там у тебя случилось.
— С чего такая доброта, Мартин? — не выдерживает она и шагает ему навстречу, останавливается на расстоянии в пару дюймов и щурится, вглядываясь в лицо.