— Может, ты мне нравишься, — смеется он, насмешливо вскидывая бровь.
— Я думаю, что тебе просто что-то от меня нужно, — резко, но тихо отвечает Шейна, не отводя взгляд в сторону. — Внести очередное имя в свой список. Ну, или вычеркнуть, смотря что ты там с ним делаешь.
— Одно другому не мешает, тебе так не кажется? — хмыкает Мартин и одним движением обнимает ее, притягивает к себе, чтобы тут же развернуться и прижать уже к стене. — Но если бы я просто чего-то от тебя хотел, я бы уже нашел способ это получить, Белянка.
Шейна успевает лишь слабо улыбнуться в ответ на его слова, когда спину вдавливают в стену, и на смену дружелюбию тут же приходит реакция, которая спасла в прошлом. Ладони ложатся на чужие плечи, тянут на себя, колено с силой бьет в пах — выверенные, не раз отработанные действия, которым учили и старшие братья, и отец.
— Не советую, — тихо, но отчетливо произносит Шейна, когда Мартин отступает на шаг и сгибается почти пополам, — если не хочешь остаться без яиц. Да и, говорят, тех, у кого есть записи о нарушениях, не усыновляют.
Она не останавливается, чтобы прислушаться к тому, что сквозь зубы цедит Мартин, и уже через несколько минут оказывается в своей комнате, скорее по привычке, нежели по необходимости поворачивает ручку замка и упирается в дверь спиной.
Шейна закрывает глаза и ведет пальцами по волосам, снимает с хвоста тонкую резинку и тут же надевает ее на запястье.
Вообще-то, доводить дело до драки было глупо и совершенно не нужно. Вообще-то, Мартин, при всех его постоянных подколах и попытках не то грубовато заигрывать, не то просто развлечься, никогда ничего ей не делал — ничего такого, что казалось бы ей опасным.
— И вообще-то, тебе нужна его помощь, — тихо и зло произносит Шейна, упираясь в дверь затылком.
Медленно выдохнуть, на несколько секунд до боли сжать кулаки и расслабить пальцы.
— Хорошо, — кивает она самой себе и открывает глаза. — Сейчас нужно успокоиться и решить, что делать дальше. Все чертовски просто, не так ли?
Шейна хмыкает в ответ на собственные слова, но все же отрывается от двери, шагает вглубь комнаты. Подобрать с пола брошенную еще днем сумку, выложить часть книг, взять со стола те, которые понадобятся завтра на занятиях, закрыть, щелкнув по носу нарисованную на большом круглом значке Белоснежку — подарок Риты.
“Все и правда чертовски просто”, — думает Шейна, садясь на край кровати и расчесывая волосы. — “Проще просто и не придумаешь”.
Впрочем, привычные, давно ставшие механическими, движения успокаивают и позволяют думать о том, что случилось, а не реагировать на происходящее. Да и что случилось-то, в самом деле? На ее месте любой ребенок приюта радовался бы — слишком редко процедура знакомства с ребенком проходит так быстро. Да и вообще когда такое было, чтобы весь процесс усыновления проходил без проволочек и задержек.
Шейна снова усмехается, вспоминая, как Дэвид Смит — моложавый мужчина лет сорока, прилично одетый и с почти идеальными манерами — сказал, что они с женой мечтают отметить Рождество вместе как семья. Она сказала, что это невозможно и получила в ответ такой взгляд от миссис Джорман, что сразу поняла — если бы не свидетели, то просто взглядом дело бы не закончилось. Впрочем, миссис и мистер Смит, кажется, совсем не обратили на это внимания, зато выразили понимание — нет-нет, они никоим образом не пытаются занять место ее родителей…
Наверное, она даже могла бы им поверить. Наверное. Если бы не чувствовала, что на нее не просто пристально смотрят — что ее разглядывают и изучают, словно пытаясь понять…
что ей известно
Шейна дергает головой, крепко сжимает расческу в ладони, а затем снова продолжает расчесывать волосы — все же Меган, кажется, права, считая, что она себя накручивает. Буквально самую малость. И, наверное, если бы у нее была возможность поговорить с Меган после знакомства со Смитами, ей было бы легче. Та наверняка нашла бы способ успокоить ее или даже посмеяться над глупостями, которые лезут в голову.
Откуда у копа такая дорогая одежда? Где их обучают таким манерам, какие и в Белом доме-то, наверное, не знают? Почему они молчат о том, что они копы?
— Так и скажи, что ты уверена, что они врут, — раздраженно произносит Шейна вслух и откидывается на кровать. — Так и скажи, что тебе просто очень не нравятся мистер и миссис Смит.
Впрочем, почти это она и сказала, когда их только представили — спросила, а почему не Доу? Спросила неосознанно, но Эмма Смит рассмеялась в ответ так, словно ждала подобного, словно сама не раз шутила над собственной фамилией.
Чтобы стать Доу, нам придется как минимум умереть, не хотелось бы