Джессика пренебрежительно хмыкнула и начала толкать Эллен по проходу, махая обеспокоенному Люку, который ждал возле двери.
– Все, что тебе нужно, чтобы спасти эту ситуацию – хороший видео редактор, – твердо сказала она. – Разве ты не слышала? Искусство – это боль. Что-то создавать тяжело. Но ты начала сейчас жить по-настоящему, и я вижу подъем в твоем будущем.
– Выйти замуж и пытаться жить «долго и счастливо» трудно, – сказала Эллен. – Я думала, что буду делать это лучше, а не хуже.
– Счастье – понятие относительное, – мудро сказала Джессика. – Если не веришь мне, спроси мою дочь философа.
Эллен фыркнула и позволила своему сексуальному мужу себя обнять. Это объятие ей было так необходимо.
Эпилог
Три стола в конференц-зале были застелены бумагой с веселыми рождественскими картинками. На четвертом было столько еды, что десерт оказался на столешнице в главной галерее.
– Это была такая замечательная идея, – сказала Джессика, рассматривая безумие, которое называлось их семья и друзья.
Она с улыбкой наблюдала, как сын Дрейка Брэндон старался оказаться рядом с Челси, куда бы она ни пошла. Молодость и оптимизм всегда были вдохновляющими.
Перемещаясь по комнате, люди тусовались и разговаривали. В основном это были члены семьи. Некоторые были хорошими друзьями. А некоторые только становились лучшими друзьями, подумала Джессика, наблюдая за Брук и Дрейком. Она делала вид, что не замечает, как часто она к нему прикасается или насколько ему это приятно.
– О, нет, они на это смотрят, – сказала Кэрри, нервно прикусывая губу и мертвой хваткой сжимая руку Джессики.
– Ой… ты знала, что это только вопрос времени, – решительно сказала Джессика, похлопывая Кэрри и улыбаясь.
Кэрри вздохнула и пошла туда, где Шейн и Риза смотрели на центр коллажа.
Шейн взглянул на Кэрри и положил обе руки на бедра.
– В самом деле? Ты действительно сказала, что все в порядке? Я думал, ты говорила в том, что ты используешь, последнее слово будет за мной.
– Шейн, пожалуйста, не смотри на меня так. Я ношу твою будущую племянницу или племянника. И ты знаешь, что не причинишь мне вреда, – сказала ему Кэрри. – Кроме того, твоя жена знала о рисунке две недели назад и могла меня остановить.
Шейн фыркнул и неуверенно посмотрел на Ризу.
– Я думал, ты сказала, что я знаю все твои секреты? – сказал он.
Риза рассмеялась над его раздражением.
– Это не секрет. Это картина нашей реальности, – твердо сказала она, указывая на рисунок в центре коллажа. – Все это есть у твоей матери на видеокассете. Наш экземпляр будет готов к Рождеству.
Шейн покачал головой.
– Майкл дорого за это заплатит.
– Ты ничего не скажешь своему брату, – приказала Риза, защищая мужчину, который танцевал с Сарой, пока они разговаривали. – Брайан так гордится своим рисунком, что готов лопнуть. Конечно, если он провалит экзамен по географии, возможно, мне придется его прибить вместе с твоим братом, но, тем не менее… его художественный талант развивается. Мы выбираем такую позитивную мысль.
– Это один из тех случаев, когда я просто должен сказать – Да, дорогая – и не придавать ему значения? – спросил Шейн, ухмыляясь нераскаявшемуся выражению лица Ризы.
– Да, дорогой… именно так,– иронично ответила она, не глядя на него, хотя чувствовала его улыбку. Это была их новая шутка, так они искали способы передать свои истинные чувства.
– Ну, скажу, что это был замечательный момент в уникальной и очень интересной истории, – сказала Джессика, обхватывая рукой все еще недовольного Шейна.
– У моих историй, как правило, концовки гораздо лучше, – сказал он, ненавидя то, что испортил свадебную церемонию, на которую сам же уговорил жену. Хуже того, он ненавидел то, что вел себя как плаксивый ребенок каждый раз, когда осознавал, что момент невозможно вернуть назад. В связи с этим теперь у него было больше сочувствия к Кэрри и ее плохим воспоминаниям о собственной свадьбе.
– Ну, с моей точки зрения, жизнь не может быть лучше, чем это, – сказала Риза, махнув рукой в сторону галереи и находившихся там людей. – Я бы предпочла хаос, чем потерять кого-то из них в моей жизни. Хаос – это рассказ о том, как я была сумасшедшей невестой семейки Ларсонов. И я обожаю каждую минуту, когда ею была.
Изучая ее серьезное лицо, Шейн подумал обо всем, что Риза потеряла и о том, что они вместе нашли. И быстро решил, что она права. Хаос их жизни, был историей их брака. С его точки зрения, все, что он хотел, это «жили долго и счастливо». И это происходило каждый раз, когда он просыпался рядом с Ризой.
– Полагаю, все что я могу сделать, это принять этот рисунок, как нашу историю и поблагодарить тебя за то, что ты дважды вышла за меня замуж, – смеясь сказал Шейн. – Наверное, это небольшая плата, потому что ты связываешь свою жизнь с сумасшедшими Ларсонами.
– Пожалуйста, и я бы вышла за тебя и в третий раз или столько раз, сколько тебе понадобится, чтобы быть счастливым. Однако сначала, ты должен позволить мне оправиться от последнего раза, – сказала Риза, смеясь над своими глупыми словами. От мужчины, за которого она вышла замуж, у нее заплетался язык.
– Боже… я люблю вас, леди, – сказал он.
– Это хорошо. Так что, Шейн… сегодня никто не умрет из-за рисунка? Кэрри хотела как лучше, а Брайан так горд. Майкл не пытался специально быть зубрилой. Я думаю, все просто так получилось, – сказала Риза, прикусив губу и глядя на него.
Должно быть, во время их разговора Джессика и Кэрри незаметно сбежали, потому что теперь они оказались совершенно одни в этой части галереи. На самом деле, все остальные тоже держались от них на расстоянии, вероятно из-за мстительного блеска в глазах ее мужа, подумала Риза. Он был большим и страшным. И это было тем, что ей в нем больше всего нравилось.
Шейн протянул руку своей крошечной, удивительной жене, которая, сверкнув улыбкой, крепко сжала его ладонь. Со своими татуировками и пирсингом они выглядели устрашающей парочкой, подумал он. Героиня его следующего комикса определенно будет носить набор колечек в брови, возможно гвоздик в носу с крошечным бриллиантом.
Он посмотрел на Ризу и улыбнулся.
– Смерть? Нет, конечно, нет. Никто не умрет. Смерть в моих историях всегда самое последнее средство для героя. Однако плохие поступки должны быть наказаны. Это самое главное правило супергероя. И мой злобный братец испытает великую боль, подобно которой никогда не знал, за то, что испортил своего племянника-художника, – сказал Шейн, совершенно счастливый от того, что Риза хихикнула и сжала его руку.