Я приоткрыл один глаз и посмотрел в иллюминатор. Земля, со своими строениями, дорогами, лесами отодвигалась всё дальше и дальше.
Я достал беспроводные наушники из из внутреннего кармана и включил Dire Straits.
Судно поднялось до облаков и нырнуло в белую кашу.
" сколько сколько мне ещё ждать, пока ты станешь моей, сколько мне ещё ждать пока ты проснёшься?" — интересовался в наушниках молодой Марк Нопфлер.
У Веры была проблема. Вере никто не верил. В лучшем случае её считали забавной и странной, в худшем придурочной. Это касалось не только одноклассников, одногруппников, а потом и коллег по работе но и её семьи.
" Странности", — а Вера предпочитала называть свои способности "странностями", начались ещё в глубоком креветочном детстве. Разумеется она не помнит этого, что именно она видела и говорила. Но она помнила обиду от слов и отношения взрослых, считавших её причиной возникших неприятностей.
Вера видела цвет. Не тот цвет, который видят все остальные (красная кровь белые облака, зелёная трава, синее море), нет, она видела Настоящий цвет. Объяснить это было невозможно. И каждый раз когда она пыталась это сделать, она добавляла плюсиков в свой статус "придурочной".
Всё в мире, включая камни, предметы, людей, животных, все… имело свой цвет, помимо основного. Этот цвет словно окутывал предмет или живое существо, словно сияние. И у всех он был разным. Основной тон мог совпадать, но оттенки, причём иногда в самых невероятных сочетаниях, создавали индивидуальность. Когда она была маленькой, она называла это "облачка". И могла часами разглядывать лазурную ауру воды в стакане, или медленный, тёмно-зелёный пульсирующий контур от огромного фикуса на кухне.
Вера слишком поздно поняла так важно уметь скрывать свою "странность".
Её мама Виктория Владимировна, обеспокоенная тем что дочь периодически впадает в неконтролируемая оцепенение, начала таскать её по разным врачам и специалистам. Они обошли всех кого только могли найти в своём районном центре, консультировались по интернету, приглашали на дом батюшку, водили к не менее странной старухе. Однозначного и исчерпывающего ответа никто не дал. Каждый был специалистом в своей области и соответственно ставил свой диагноз. Врачи тут же повесили бирку- аутизм. Батюшка предположил что в девочку просочился бес, и девочку необходимо крестить. Странная бабка пророчила сглаз и рекомендовала каких-то отваров, заговоров.
Виктория Владимировна была классической " яжматерью". Решительной, напористой, и не особо умной. Она испытала на дочери всё что только возможно. Веру водили на групповые и индивидуальные сеансы адаптации и социализации. Ей прописали антидепрессанты. Её покрестили и заставили читать молитвы. Она пила отвары которые ничего кроме тошноты не вызывали. Но Вера всё равно продолжала видеть цвет. Только теперь уже со слегка пошатнувшимся психическим и физическим здоровьем.
К моменту окончания школы, мать сдалась. И из всего что они вместе с дочерью перенесли, сделала единственный удобный для себя вывод- ей досталась ненормальная дочь. Разумеется потому что у неё был ненормальный отец. И это при всём при том что Павла Сергеевича сложно было назвать плохим отцом или никудышным мужем. У него не было вредных привычек, он не зависал по барам и бабам. Свободное от работы время тратил на семью и починку их старого жигулёнка. Миллионов не зарабатывал но и на пустых макаронах они не сидели.
Вера безумно любила своего отца, но его было так мало. В последний раз когда она его видела папа с мамой ругались. Была ночь она уже легла спать и уже почти заснула как услышала что на кухне родители шёпотом кричат друг на друга. Вера потихонечку выбралась из комнаты, встала за углом готовая в любой момент броситься на выручку отцу. Она знала что когда мать входила в раж её сложно было остановить. Сыпались оскорбления, упрёки, обидные слова. Отец терпел до последнего всё пытась её успокоить, не повышая тона, не отвечая на обиды, но когда мама переходила какую-нибудь из границ он просто вставал и уходил. Бродил где-нибудь часа два-три потом возвращался и ложился. Как правило после этого родители не общались несколько дней, только общие бытовые фразы. Первый шаг всегда делал папа.
Вера не собиралась подслушивать, она просто переживала за отца.
— Паша я уже не знаю что делать, у меня сил нет! Что с ней не так?! — причитала мама.
— Викусь, да всё с ней нормально. Чё ты в самом деле. Прекрасная девчонка, да, у неё есть своя изюминка. Но пройдёт несколько лет и она нас ещё так удивит!