Выбрать главу

Отлов запретили, но одновременно с этим прекратилось финансирование работ по косаткам, и Биггу поручили вновь заниматься тюленями и морскими львами. Однако косатки так запали ему в душу, что он уже не мог остановиться и продолжал работы в свободное время на собственные средства (а иногда и в рабочее время на деньги, выделенные на исследования тюленей). На протяжении многих лет Майкл и его коллеги фиксировали даты рождения, смерти, объекты питания, социальные связи косаток. Благодаря его усилиям была собрана одна из самых подробных баз данных, а косатки Британской Колумбии до сих пор остаются самыми изученными в мире китообразными.

Одно из главных открытий, сделанных Биггом в ходе его исследований, – это существование двух разных экотипов. Раньше косаток традиционно считали безжалостными хищниками, пожирающими все живое на своем пути. Но Майкл и его коллеги выяснили, что на самом деле они очень разборчивы в еде. Чаще всего исследователям встречались рыбоядные косатки, предпочитавшие кормиться лососем. Они путешествовали большими дружными семьями, состав которых оставался стабильным из года в год. Некоторые семьи появлялись в бухтах и проливах так регулярно, что их стали называть резидентными. Но время от времени ученые встречали в тех же районах совсем других косаток, которые непредсказуемо появлялись и исчезали, за что их прозвали транзитными.

Понадобилось несколько лет тщательных наблюдений, прежде чем выявилось ключевое различие между резидентными и транзитными косатками. Оказалось, что транзитники, в противоположность резидентам, – самые настоящие хищники, они питаются тюленями, дельфинами и даже нападают на крупных китов. Поначалу ученые решили, что транзитные косатки – это изгнанники из резидентных групп. Но впоследствии выяснилось, что они относятся к отдельному экологическому типу, который специализируется на питании морскими млекопитающими. Они различаются даже внешне – формой спинного плавника и седловидного пятна. У транзитных косаток спинной плавник более треугольный и заостренный, а у резидентных чаще серповидный и слегка закругленный на верхушке. У резидентных косаток седловидное пятно может быть разной формы, нередко с вырезами, которые у отдельных особей могут занимать бо́льшую часть пятна и порой имеют довольно причудливые очертания. У транзитных косаток седловидное пятно обычно цельное, без вырезов, и, как правило, более крупное, чем у резидентных.

Рыбоядные резиденты и плотоядные транзитники обитают в одних и тех же районах, но никогда не общаются. За несколько десятилетий работы с косатками в водах острова Ванкувер ученые ни разу не видели, чтобы косатки разных экотипов приближались друг к другу, более того, транзитники нередко явно избегали встречи с резидентами. Генетический анализ подтвердил результаты наблюдений, показав, что в природе рыбоядные и плотоядные косатки не скрещиваются.

Это неудивительно, поскольку косатки разных экотипов различаются не только пищевыми предпочтениями, но и поведением и структурой групп. Связано это прежде всего с особенностями жертв. Тюлени, дельфины и киты обладают хорошим слухом и развитым интеллектом, поэтому они могут по звукам издалека обнаружить хищников. Чтобы этого не произошло, плотоядные транзитники чаще всего молчат и ходят небольшими малозаметными группами. А лосось – добыча рыбоядных косаток – не слишком умен и не слышит высокочастотные звуки, поэтому резиденты могут общаться в свое удовольствие, не рискуя при этом остаться без обеда. В отличие от плотоядных косаток, ходить большими группами им даже выгодно – рассредоточившись по акватории, такая группа может прочесывать обширный район в поисках рыбьего косяка, а уж когда обнаружит его, пищи хватит на всех. Это позволяет образовывать большие семьи с уникальной социальной структурой.

Рыбоядные резиденты – одни из немногих млекопитающих, у которых особи обоих полов всю жизнь остаются в той семье, в которой родились. Типичная семья – это старшая самка-бабушка, несколько ее сыновей и дочерей и дети дочерей. Нередко бабушка доживает и до появления правнуков, так как срок жизни косаток сопоставим с человеческим. Таким образом, взрослые самцы в группе – не «главы гарема», как считалось ранее, и даже не отцы присутствующих в ней детенышей, а их братья и дяди.

Самки рожают первенца в возрасте 10–15 лет, а следующих детенышей – с периодичностью примерно раз в пять лет. В возрасте 40–45 лет самка перестает приносить потомство, но может прожить после этого еще лет 40, помогая дочерям и внучкам воспитывать детей. Знания и опыт, накопленные бабушками за долгие годы жизни, способствуют благополучию всей семьи. Кроме того, старые самки приглядывают за своими взрослыми сыновьями. Самцы рыбоядных косаток – настоящие маменькины сынки, даже в пожилом возрасте они сохраняют тесную связь с матерью. Когда матриарх умирает, ее дочери продолжают жить, становясь во главе собственных матрилиний, а вот сыновья нередко погибают либо, если повезет, присоединяются к семье одной из своих сестер.