– Так же, как и я. – Тут он вспомнил, что сейчас выглядит как земной обитатель с чешуйчатым узором под кожей, и пояснил: – Когда она менялась, то становилась похожа на мое другое… воплощение. С крыльями. И она была темно-коричневой, с красными отблесками на чешуе.
Утес покачал головой и наклонился, чтобы развязать мешок и залезть в него.
– Она не была твоей матерью.
Лун поджал губы, чтобы не выпалить первое, что пришло ему в голову, а затем отвел глаза. Глупо вступать в бессмысленные споры с тем, кто собирается тебя убить.
Утес вытащил небольшой котелок для готовки, старенький, но украшенный по краям рельефными узорами из другого металла.
– Крылатые женщины такой расцветки – это воительницы, и они не могут иметь детей. Плодовиты только королевы и женщины-арборы. – Лицо Луна, по-видимому, выражало глубочайшее сомнение, потому что Утес немного ожесточенно добавил: – Не надо на меня так смотреть. Мы – раксура. Такова наша природа.
Лун уставился на огонь, стараясь придать своему лицу уклончивое выражение. Он не мог понять, действительно ли Утес считал, что Лун – раксура, или он просто пытался втереться к нему в доверие. При первой мысли у Луна по коже побежали мурашки. А вторая… хотя бы была ему понятна.
«Он хочет, чтобы ты сидел здесь, пока не закончится действие яда, и думал, что ничего не случится».
Утес налил в котелок воду из бурдюка и поставил его греться на огонь.
– Эта воительница, она не говорила, откуда ты родом?
– Нет.
Взгляд Утеса ожесточился:
– Она вообще тебе ничего не говорила?
Лун сложил руки на груди и отвернул голову. Начинать разговор явно не стоило.
– Скорее всего, она тебя украла.
Лун стиснул зубы. «Мало того, что он хочет тебя съесть, так еще и оскорбляет твою мертвую мать».
Утес с жаром добавил:
– Она даже не рассказала тебе, как мы размножаемся. Это же…
Это задело Луна, и он ответил:
– Я был ребенком. Задумываться о потомстве было как-то рановато.
Утес какое-то время смотрел на него, а затем повернулся и снова заглянул в мешок.
– Так давно, значит. Понятно. – Он вытащил кожаный сверток. – С тобой были четверо? Младше тебя?
Лун прищурился, не понимая, откуда Утес это знает.
– Да.
Утес ответил на незаданный вопрос:
– Я просто предположил. В выводке обычно пятеро детей. Крылья у них были?
– Нет. – Первые несколько циклов, проведенных в одиночестве, Лун только и делал, что искал себе укрытие, охотился и старался не стать добычей других хищников. И все это время он думал лишь о том, насколько счастливее могла быть его жизнь, если бы остальные все еще были с ним. Одиночество вынудило его отправиться на поиски поселений земных обитателей, что поначалу заканчивалось весьма плачевно. А потом он научился притворяться одним из них. Точнее, он думал, что научился. События последних суток явно доказывали обратное. Лун тяжело вздохнул: – Крылья были только у меня.
Утес кивнул. Он развернул кожаный сверток, достал темную плитку спрессованного чая и соскоблил немного в кипящую воду.
– Раксура без крыльев называются арборами. Женщины могут давать потомство, и от них рождаются как другие арборы, так и воины. – Он покачал головой и признался: – Я не знаю, почему так. Один наставник когда-то мне объяснял, но то было много циклов назад, да и сложно все это. Так вот, арборы делятся на солдат, охотников и учителей. Они следят за порядком в колонии, воспитывают детей, ищут пропитание, охраняют землю. – Он пожал плечами: – В общем, заправляют всеми делами в колонии. Еще среди них есть наставники, но, чтобы ими стать, нужно родиться с особым даром. – Он поднял голову и посмотрел Луну в глаза: – Мы – окрыленные. Мы защищаем колонию.
Лун не сдержался и горько усмехнулся:
– Перестань говорить «мы».
Утес пропустил его слова мимо ушей. Он вытащил из мешка чашку и сказал:
– Ты пить будешь?
Лун уставился на него, не веря своим ушам, а потом покачал головой:
– Ты думаешь, я совсем дурак?
– Что? – Утес сердито помахал чашкой. – Это чай. Ты же видел, как я его готовлю.
Лун решил, что мог бы и дальше играть в эту игру, но она стала ему невыносимой. Он отодвинулся от Утеса и поднялся на ноги.
– Знаешь, лучше убей меня сразу, чтобы не забалтывать до смерти.
Утес с досадой поморщился:
– Если бы я хотел тебя убить…
– Ты просто ждешь, когда яд перестанет действовать. Если ты сожрешь меня, пока он еще во мне, то тоже не сможешь перевоплощаться.
Утес швырнул мешок на пол, встал и изменился.
Лун отшатнулся назад, но Утес взмыл в воздух, поймал поток ветра, накренился и спикировал вниз. Лун потерял его из виду и заозирался, стараясь следить за небом и за всеми сторонами башни сразу.