— Прав. Я готова.
— Хорошо бы на месте взять, — сказал я, — но камеры…
— Не беспокойся насчёт камер, — улыбнулась Ирина, — они выключены. Там много не самых приятных вещей происходит, которые хозяину писать не с руки. Он включает их только по особым случаям.
— Даже не буду спрашивать, откуда это знаешь, — усмехнулся я.
Ирина скромно пожала плечами.
Через несколько минут из ломбарда вышли последние посетители, а вскоре за ними — и охранник. По всему выходило, что хозяин там один.
— Пора, — первой сказала Ирина, когда охранник скрылся за углом ближайшего дома.
Мы вышли из машины и неспешно направились к ломбарду.
К моему большому удивлению, входная дверь не была закрыта. Видимо, хозяин не рассчитывал, что задержится надолго.
— Витяй, сказал же, дуй домой! Нечего тебе тут делать! — проворчал недовольный голос, когда мы прикрыли за собой дверь. Я осторожно задвинул массивный засов.
Хозяин был тощим человеком с мышиными волосами и огромными залысинами. Он носил очки — тонике стёкла в золотой оправе. Сейчас они подчёркивали его удивлённый вид.
Но он довольно быстро справился с изумлением — я видел, как его рука метнулась под прилавок, однако оказался быстрее.
Там, внизу столешницы, кроме тревожной кнопки была специально закреплённая кобура и древний ТТ в ней.
— Впечатляет, — одобрительно кивнул я, разглядывая оружие.
Хозяин ломбарда в ответ простонал что-то нечленораздельное, баюкая повреждённую кисть.
— Идиот! — наконец, выдавил он, — ты не понимаешь, с кем связался! Сам себе могилу будешь рыть!
Я тоскливо посмотрел на Ирину.
— Слушай, может, всё-таки… — начал было я, но Ирина прервала:
— Ты обещал.
— Ладно.
— Вы психи. Оба психи! — он взглянул на Ирину, и, кажется, только теперь её узнал, — о, батюшки! Ты ж та самая бухгатерша, над которой весь город ржёт! Ты куда ввязалась, мать?
Было видно, что хозяин расслабился. Узнав Ирину, он перестал считать нас смертельной угрозой.
— Аркаша, Аркаша, — вздохнула Ирина, — это ты куда ввязался, родненький… сам ведь не понял ещё, да?
Тип с мышиными волосами недоумённо захлопал глазами. Он всё никак не мог осознать происходящее: странные слова Ирины, и я, который оставался неизвестной величиной.
— Слитки, — сказал я, — где?
— Я за них честно заплатил! — от возмущения у Аркаши глаза на лоб полезли, — знаешь, сколько таких… а-а-а-а!
Он завопил, когда я осторожным движением ладони сломал ему указательный палец.
— Тихо, — произнёс я ледяным тоном, — иначе придётся сломать руку.
Хозяин медленно затих. Я видел, как в уголках его бесстыжих глазок появились слёзы.
— Я не люблю повторять, — продолжал я, — где слитки?
Ирина смотрела на меня укоризненно. Я сделал вид, что не заметил этого взгляда.
Аркаша указал на дверь, ведущую куда-то в подсобные помещения.
— Она вот, — я кивнул на Ирину, — прямо сейчас отчаянно пытается спасти твою никчемную шкуру. Я пообещал ей не убивать тебя сразу, если бы будешь вести себя хорошо и разумно. Но понимаешь, какая ситуация. Из-за тебя чуть не погиб мой пятимесячный сын. Так что я не просто хочу тебя убить. Я хочу сделать это максимально болезненно. Может, после твоих мучений мне немного полегчает. Понимаешь, о чём я?
По выражению лица Аркаши я понял, что только что своими нужными словами сорвал его «хитрый план». Он поверил мне. И правильно сделал.
— Здесь… — произнёс он слабым голосом, и потрогал целым пальцем ключ, который висел у него на запястье, одновременно указывая на дверцу одного из шкафов в помещении.
Я кивнул и указал ему на шкаф.
— Открывай, — сказал я.
Аркаша просеменил до шкафа, баюкая повреждённую руку. Открыл массивную деревянную дверцу. За ней оказался сейф. Запорный механизм был многоуровневым: тут требовалось и ввести код на механическом колёсике, и воспользоваться ключом.
Никакой электроники. И, наверно, это было разумным решением, с учётом специфики места и контингента, с которым работал ломбард.
Вытащив слитки и положив их в холщовую сумку — одну из тех, которые хранились в специальном кармашке на деревянной дверце — хозяин собрался было закрыть сейф. Но я остановил дверцу рукой.
Внутри хранилища, на отдельной полке, лежали перевязанные пачки с наличными. Тут были и старые, знакомые мне рубли, и другая валюта, которую мне встречать не приходилось.
Я выгреб всё, до чего смог дотянуться.
Аркаша страдал рядом, но благоразумно не раскрывал рот.
— Ирин, всё в порядке, — наконец, кивнул я, — можешь начинать.
— Начинать что? — не выдержал хозяин.
В это время Ирина достала из кармана тот же предмет, который использовала, показывая мне Алину, и взмахнула им в воздухе. Она что-то быстро шептала, но я не мог разобрать слов. Да, если честно — даже и не пытался.
Глаза Аркаши остекленели. Он спокойно опустил руки по швам. Прошёл за стойку.
Ирина продолжала шептал и размахивать своей штуковиной.
Это продолжалось пару минут, после чего она громко сказала:
— Да будет так, и без сомнений, следуй этому!
— Да будет так… — повторил Аркаша.
— Всё, выходим, — сказала Ирина, обращаясь ко мне. Я заметил, что за это время у неё на лбу появилась испарина.
— Уверена? — спросил я, — всё сработает?
— Да, — кивнула она, — совершенно точно.
Когда мы выходили, я не забыл тщательно осмотреть улицу на предмет случайных свидетелей. Но вокруг было совершенно пустынно. Только несколько человек стояли в отдалении, на пешеходном переходе, в ожидании зелёного сигнала светофора.
Уже в машине я достал смартфон и набрал Ивана.
— Да, — ответил напарник.
— Как у вас?
— Тихо всё. Спокойно, — ответил он, — всё, что нужно, сделал.
— Брокколи! — словно спохватившись, спросила Ирина, — спроси, давал ли он брокколи? Из прикорма? Подогретое?
— Да, давал, — ответил в трубке Иван, очевидно, услышавший взволнованный голос Ирины, — проверил температуру на себе, как она учила. Пускай не беспокоится.
— Давал, — продублировал я, — температуру проверил, как ты учила.
Ирина улыбнулась с облегчением.
— Попроси его покормить Шурика и кошек, — сказала она, — будем поздно, зачем псу мучиться? И туалет пускай проверит, а то они в стрессе. Беспокоюсь, всё-таки дом чужой.
Я уже собирался перевести разговор на громкую связь, чтобы не служить живым ретранслятором, но Иван сказал:
— Если Ирина насчёт животных переживает — то пускай успокоится. Мы с Пашкой прогуляли Шурика во дворе. Кошки заперты в комнате. Лоток поменял. Проблем нет.
— Спасибо! — с чувством ответил я.
— Не за что, — сказал Иван, — возвращайтесь поскорее, — и добавил после небольшой паузы, — всё-таки семейная жизнь — это, наверно, не моё.
Я улыбнулся.
— Мчимся на всех парах, — ответил я.
— Нам бы на заправку было бы неплохо, — сказала Ирина после того, как я разорвал связь.
— Давай заедем, — ответил я, — конечно. Если знаешь приличные.
— Знаю, — кивнула Ирина.
Мы заехали в ярко совещённый заправочный комплекс на выезде из города.
— Кофе будешь? — спросила она после того, как мы остановились напротив колонки.
— Да, — кивнул я, — не помешает. Латте. Побольше, — я передал Ирине пятитысячную купюру, — это на текущие расходы.
Ирина кивнула в ответ и ушла рассчитываться в помещение заправочного магазинчика.
Через несколько минут она вернулась с двумя стаканчиками кофе и парой шоколадок. Последнее было очень кстати: я только теперь почувствовал, насколько голоден.
Мы тронулись, но вместо того, чтобы поехать на трассу, Ирина остановилась на парковке у магазинчика.
— Надо твою рану проверить, — сказала она, после чего достала с заднего сиденья аптечку.
Я послушно стянул майку, которую днём купил Иван.