Дикий вой прокатился по площадке: это вся масса гигантских детей с ожесточением обреченных кинулась на наших солдат. Некоторые были не меньше пятнадцати футов ростом, куда выше, чем гризли или белые медведи, и явно сильнее. Своими огромными кривыми лапами-руками они хватали боевых коней и запросто скручивали тем шеи или швыряли всадников о землю. Но копья и массивные сабли все-таки вселяли в них страх, так же как и стрелы катафрактов. А когда в самую их гущу угодил снаряд, те, кому удалось уцелеть, в ужасе бежали. В этой неразберихе капитан тоже попытался дать деру, но вслед за ним, стараясь держаться вместе, о чем мы договорились сразу, кинулись Элисон, Молл и я.
Драговик подпрыгнул, как горный козел, когда пуля просвистела рядом с его ухом; Джип, который к этому времени закрепил якорные цепи дирижабля, спрыгнул на землю и присоединился к погоне. Драговик извернулся, чтобы не попасть в его руки, и снова оказался на тропинке прямо перед нами. Мы кинулись к нему, решив, что он уже в наших руках, но столкнулись друг с другом, а он нырнул под спасительную тень деревьев.
Он бежал и кричал, звал на помощь, но помощь не приходила, а вот я оказался уже так близко, что мой меч полоснул его по изодранному мундиру и вырвал очередной кусок в виде полумесяца. И тут, так быстро, что я даже испугаться не успел, огромная серая завеса опустилась передо мной, клубы густого тумана окутали меня с ног до головы, и внезапно я со страхом осознал, что остался один.
Я осторожно шагнул вперед. Нога моя скользнула на каком-то мхе или лишайнике. Я схватился за ствол дерева и тут же отдернул руку, ощутив слизь.
– Элисон! – заорал я. – Молл! Джип? Сюда! Держитесь вместе!
Но мой голос будто выпил туман. Из пелены появился темный силуэт – и тут же блеснул меч. Удар был быстрый, как молния. Я парировал его, как мог, покачнулся, отпрянул назад и увидел, как блеснули глаза Драговика. И снова едва успел отбить удар, чтобы спасти свою шею. Я попытался напасть сам, но был тут же отброшен назад с силой, от которой мое запястье едва не переломилось, и чуть не был застигнут врасплох новым ударом.
Меня объял панический страх, я со всей отчетливостью осознал, что Драговик и вправду гораздо лучше меня владеет мечом и обладает не меньшей физической силой, – стало быть, у меня перед ним нет преимущества в ловкости или выносливости. Но как насчет нервов? Я сделал устрашающий выпад, целясь в голову, и издал жуткий надломленный крик, похожий на вой волка. Его меч дрогнул, уже коснувшись моего, он отпрянул назад и скрылся в тумане. Непонятно откуда раздался еще чей-то голос, приглушенный, как будто кричал кто-то очень далеко; я не мог понять, кто именно кричит. И снова на нас опустилась тишина.
Я всей душой ненавидел туман, особенно с тех пор как столкнулся с ним у Врат. Я шагнул вперед – и что-то возникло передо мной, огромное, бесформенное, фантастическое. Я завопил и полоснул по нему мечом. Мой меч пронзил туман, и я чуть не упал на землю. И снова оно появилось, на этот раз сбоку. И снова я ударил по нему, и снова там ничего не оказалось. Я сделал несколько шагов, увидел толстый ствол дерева и прижался к нему спиной. Ничего – и вдруг оно снова возникло прямо передо мной. Я прыгнул на него, отчаянно размахивая во все стороны мечом, и на этот раз упал. Острый выступ скалы больно ударил по моим почкам, в голове поплыло. Я перекатился на спину, и снова надо мной нависло нечто . Мой меч лежал в нескольких футах от меня. Я схватил камень, на который упал, и кинул его, но из этого ничего не вышло. Камень пролетел сквозь это нечто и свалился куда-то вниз. Грохот удара эхом отозвался откуда-то с немалой глубины. Я схватил меч и пополз вперед на четвереньках. Я кинул еще одну глыбу, и через какое-то время раздался очередной звук падения. Я повалился на землю, обливаясь холодным потом. Что бы это ни было, но оно чуть было не сбросило меня со скалы весьма внушительной высоты…
– Ничего особенного, самая обычная галлюцинация.
Я вскочил на ноги, ругаясь на чем свет стоит, и принялся дико озираться по сторонам. Голос прозвучал прямо рядом с моим ухом.
И снова он раздался, безличный и холодный:
– Ты, что, никогда не слышал о спектре Брокена? Всего лишь эффект игры света и тени.
– Стриж?
– A votre service, comme toujours, mon seigneur. [116] Ho будь добр, объясни мне одну вещь, мой мальчик. Если ты не можешь справиться и с такой малостью, то как же надеешься выступить против силы, которая населяет эту гору?
Его голос чуть не заглушил тихий шорох у меня за спиной. Я обернулся как раз вовремя. Меч капитана, удар которого предназначался для моих многострадальных почек, скользнул по моей левой руке, оставив неглубокий порез, и я неловко отлетел в сторону Следующий удар пришелся по касательной; на сей раз острие меча пересчитало мне ребра. Я закричал от боли и сделал выпад, такой, какой должен был сделать он; он-то пытался сделать мою смерть болезненной и небыстрой Он торопливо пригнулся, и мой удар не достиг цели.
– Сейчас мне на помощь придут остальные! – прошипел капитан откуда-то сбоку. – С минуты на минуту! И тебя с твоими друзьями порубят на кусочки в ваших туманных ловушках! Разрубят на мелкие кусочки! Как такое тебе, а?
Потирая покалеченный бок, я ничего не ответил. В тумане раздались чьи-то голоса, но я не обратил на них никакого внимания.
– Was sagt er denn daran? [117] Ты меня слышишь?
Теперь я знал, откуда они доносятся.
А капитан внезапно бросился на меня, причем совсем не с той стороны, с которой я ожидал, и замахнулся мечом с целью немедленно убить, с чего и следовало ему начинать. Но удар был слишком предсказуемый. Клинок просвистел надо мной, прорезав туман. Я с легкостью присел на корточки и почти с самой земли нанес ответный удар двумя руками, вложив в него всю силу своего гнева и страха. Меч ударил в бок Драговика и рассек его от живота к плечу. В воздух, подобно знамени, взвился алый фонтан. Капитана подбросило в воздух и отшвырнуло назад. Он упал на землю, как мешок с картошкой, и забился в предсмертной агонии. Я опустил меч и прыгнул вперед, но одного взгляда на эту страшную картину было более чем достаточно.
И все же я испуганно отпрянул, когда его попытавшаяся было подняться рука опустилась вниз с металлическим скрежетом. Но оказалось, что его произвела вещь, которую он нес с собой. Я прыгнул, когда она с грохотом покатилась по камням, отчаянно схватился за заляпанный кровью замок и откинул крышку.
Я, наверное, должен был почувствовать важность момента или по крайней мере легкий трепет удовлетворения. Но я ничего такого не испытал; все было слишком серьезно. Копье светилось на мягкой подкладке, и его наконечник из обсидиана горел внутренним светом даже в этом неясном и смутном туманном мареве. Я набрал в легкие побольше воздуха, откинул все сомнения и сжал в левой руке древко. На ощупь оно казалось гладким как стекло, отполированное за несчетное количество раз, когда его брали в руки, – и кто знает, в какие руки оно попадало? От этой мысли меня вдруг охватил восторг, как будто я приблизился к пониманию чего-то удивительного. Я собрал все свое мужество и легко, но осторожно поднял копье из футляра.
Оно с легким свистом рассекло воздух, и туман отступил, стал постепенно растворяться и исчез вовсе. Я опустил руку и обнаружил, что стою на крохотном клочке каменистой почвы, на самом краю поистине огромной скалы. Под моими ногами, среди деревьев, все еще бушевала кровавая битва, а сама площадка, где приземлился вертолет, была устлана телами убитых. Подле меня, до странности близко, стояли Элисон и все остальные. К счастью, они были целы и невредимы и смотрели на умирающего капитана.
– Я же говорила, что ты сильнее, – тихо произнесла Элисон.