В следующую секунду Мирон отпустил чужака и встал.
– Пожалуй, я должен извиниться, незнакомец. Я решил, что ты стащил мой Знак.
Мирон протянул цепочку хозяину. На серебристой пластинке были совсем другие руны. Вместо «Торн, Еол, Ур», «помощь, защита, определенность», он увидел «Ос, Инг, Хагал», что можно было прочесть как «знание, исполнение, внезапность».
Мирон столкнулся с Воином. Вот почему одолеть его удалось лишь благодаря нелепой случайности.
Незнакомец взял Знак и надел не шею. Только потом встал, вопросительно глядя на Мирона, точнее, на его грудь, где под распахнутыми воротами курток полагалось носить Знак. Пришлось нырять в палатку и лезть в мешок.
Узрев Знак, незнакомец успокоился, подобрал меч, отер его о мох и вложил в ножны.
– Ты – Мирон Шелех! – сказал он уверенно. – Тебя я и ищу. По правде сказать, не ожидал тебя встретить так близко от Зельги. Думал, не ближе Хорикона или даже Дороха.
Мирон миновал озеро Хорикон еще три дня назад. А к Дороху даже не приближался, переплыв Батангаро на челне старика Копача.
– Назовись, Воин! – потребовал Мирон. Он имел на это право. Законы есть законы.
– Демид Бернага.
Мирон кивнул – приходилось слышать это имя. Кроме всего прочего, этот парень оказался еще и одной крови – их предки когда-то пришли в Шандалар из одних и тех же земель, далеко с востока.
Ныне в Шандаларе смешались люди отовсюду, из самых разных краев, от Ледовитого океана до сухих заморских пустынь, от глухой тайги на востоке, до синей Атлантики на западе. Десятки языков и наречий звучали в каждом селении. Чаще всего число наречий совпадало с числом домов, а то и превышало его. Названия рек и озер разнились на слух: наряду с понятными и близкими Мирону (Буса, Чепыга) хватало явно западных (Вудчоппер, Скуомиш, Корондаль), южных и юго-восточных, отдающих жаром и солнцем (Шургез, Шаксурат), северных, тэльских (Кит-Карнал, Батангаро, Рас-Раман). Мирон боялся представить, что творилось на этих землях во времена сезонов, когда в Шандаларе было по-настоящему людно. Когда холода еще не прогнали с насиженных мест целые селения и города.
– Зачем ты искал меня? – спросил Мирон, вгоняя в ножны свой меч.
Демид ответил не сразу. Постоял, размышляя.
– Меня послал Даки.
Даки держал таверну в Зельге. Его знали все путешественники и купцы от Адванса до Сулны. Собственно, Даки и сам был купцом, точнее, перекупщиком, поскольку когда-то осел в Зельге, лет сорок назад, и за все это время не сдвинулся с места. Говорили, что он вообще не покидает старый трехэтажный дом, где первый этаж занимает таверна, а выше расположены комнаты для приезжих. Сказки, конечно.
– Месяц назад явился торговец с запада – из новых, ты его не знаешь. Среди его товаров был Знак Воина.
Мирон посуровел. Это могло значить только одно: кто-то из Братства погиб. Но кто?
Демид словно подслушал его мысли.
– Руны принадлежали Лоту Кидси.
Мирон сжал челюсти так, что заныли зубы. Лот, третий шандаларец, отмеченный Знаком. Тот, кого он не видел семь лет. Самый старший из Воинов Озерного края.
– Даки вытряс душу из пройдохи-торговца, однако тот молчал, словно заговоренный. А потом исчез. Вроде бы, его видели на шхуне, отплывшей на архипелаг, но это так, слухи, никто их не подтвердил. Как медальон попал к нему, мы не выяснили.
Законы Братства гласили: если Воин погиб, убийцу настигнет кара других Воинов. Мирон не собирался нарушать законы, тем более что Лот Кидси был его давним другом и в какой-то степени – учителем. Он потянулся к мечу, чтобы произнести клятву отмщения, но Демид остановил его коротким жестом.
– Погоди, это еще не все. Через неделю другой торговец пытался продать еще один Знак. Знаешь, чей?
Мирон вопросительно глядел Бернаге в глаза. Неужели кто-то из друзей? Два Воина, погибшие в один год – впервые в истории Братства.
– Твой, Шелех. Твой Знак. Он и сейчас у Даки. И ничем не отличается от настоящего, ибо настоящий, без сомнения, у тебя на груди.
Мирон машинально потянулся к металлической пластинке. Два одинаковых Знака? Нет, это невозможно. Знаков много, больше трех сотен на весь Мир, но одинаковых среди них нет. На каждом свои руны, и все Воины, владевшие когда-либо Знаком, подходили к рунам по характеру и нраву. Если Воин погибал или становился слишком старым для битв, Знак забирали траги, подыскивали для него нового обладателя, и тот становился Воином. Постаревшие Воины служили трагам. Погибших просто помнили, отомстив, если было кому. Кто такие траги, никто из Братства толком не знал. Возможно, боги. Возможно, слуги богов. Возможно, маги. Впрочем, это никого не интересовало. Воины просто хранили Мир, такой, какой он есть, не пытаясь изменить. Каждый в своем краю, объединяясь с соседями в трудные времена.