К темноте палатка уже стояла, а огненный камень пылал в небольшом углублении на скале. В этот раз за водой далеко ходить не пришлось – зачерпнули прямо из озера, так что Демиду даже не представилось повода поворчать.
Уже собирались укладываться спать, когда к костру вышел седой старик в ослепительно-белом плаще.
– Доброй ночи, Воины.
Мирон сразу понял, что это траг. Белый цвет – их цвет, а больше никто в Шандаларе не стал бы разгуливать, облачившись в белый плащ. Ведь грязно, белое сразу стало бы серым.
– Ты – траг? – спросил Лот. По его тону нетрудно было понять, что рыжий Воин нисколько не сомневается.
– Да, – ответил старик спокойно. – Сядем. Пришла пора объясниться.
«Наконец-то, – подумал Мирон. – Вмешались.»
Они расселись вокруг огня. От скал тянуло холодом, даже сквозь подстилку из шкур.
– Задавайте вопросы, – разрешил старик. Траги всегда так: ничего особо не рассказывают, но на вопросы отвечают. Мирону казалось, что они постоянно опасаются сболтнуть лишнего. Но что траги могут скрывать от Воинов? Мирон не понимал.
– Вопрос один: что происходит? – Лот старался быть кратким.
– То, чего боялись, но ждали: пришли деммы.
– Кто они?
– Существа с изнанки Мира. Но они считают, что это мы с изнанки.
– Поподробней насчет Мира, пожалуйста, – попросил Лот. – Что такое – изнанка? Где она расположена?
Траг вздохнул. Наверное, он не понимал, как можно не знать таких простых вещей.
– По-вашему, как выглядит Мир со стороны?
– Шар, – пожал плечами Лот. – Мир похож на огромный шар, это и дети знают. Мы живем на его поверхности.
– Правильно, – подтвердил старик. – Деммы живут на внутренней его поверхности.
– Значит, Мир – полый?
– Нет. Я же не сказал, что деммы живут внутри шара. Внутренняя поверхность нашей части Мира совпадает с их внешней. Совпадает, но не является ею. Как бы вам объяснить… Представьте песочные часы. Один сосуд – во власти людей, второй – дом деммов. Теперь попробуйте совместить оба сосуда, наложить один на другой, вывернув предварительно любой из них наизнанку. Представьте себе, что они станут существовать в одном и том же месте, никак не влияя друг на друга, независимо. Как две тени.
Траг повел руками – тень от его правой руки наползла на тень от левой.
– Видите? Скала одна, а теней на ней две, и они не мешают друг другу. Так и Мир – у него две поверхности, лицо и изнанка. Нам кажется, что мы живем на внешней стороне шара, и это так и есть. Так же думают и деммы, и это тоже правда. Просто одна внешняя поверхность по отношению к другой представляется на месте внутренней. Наш Мир – это шары, совмещенные друг с другом. В нем все существует парами-противоположностями: свет и тьма, жизнь и смерть, огонь и вода – все это лицо и изнанка одного и того же. Все зависит от того, из какой части Мира смотришь. Если перейти с лица Мира на его изнанку, эти понятия поменяются местами. Правда, покажется, будто ничего не изменилось, ведь сам ты тоже изменишься. Это сложно, но это так, поверьте мне.
У Мирона голова шла кругом. Лицо, изнанка, шары, поверхности…
– Ладно, – согласился Лот. – Поверим. Что нужно деммам у нас?
Траг развел руками:
– Что может быть нужно захватчикам? Шандалар лежит в области перехода. Образно говоря, в шейке, соединяющей сосуды песочных часов. Здесь они объявились раньше, и отсюда могут расползтись по всему Миру людей.
– Что мы должны делать?
Траг улыбнулся:
– Что должны делать Воины? Сражаться! Но прежде… Поддельные Знаки – отдайте их мне.
Он протянул руку Лоту.
– Ну?
– У меня их нет, – сказал Лот, не изменившись в лице. – Разве трагам это неизвестно?
Старик казался удивленным.
– Неужели Даки не отдал их тебе, Лот Кидси?
– Нет. А должен был отдать?
Траг умолк.
– Ладно. Нет, так нет, – сказал он, поразмыслив. – Вот еще что: к Дервишу теперь ходить не стоит. Важнее всего найти точку перехода – место, где деммы проникают в наш Мир. Точнее, в нашу часть Мира, если вы помните мои объяснения.
– И?..
– И… – передразнил траг ворчливо. – Заткнуть эту дыру надо.
– Как?
– Там видно будет. Сначала найдите.
Траг встал и, не прощаясь, пошел прочь от моста. Мирон проводил его взглядом: тот направлялся к обрывистому берегу. Темнота ночи быстро поглотила одинокую белую фигуру.
– Гм… – сказал Демид с некоторым сомнением. – Он пошел к воде?
– Ну? – не понял Мирон. – К воде.
– Всплеска никто не слышал?
Мирон поглядел на Лота, но тот уставился в огонь и на слова Демида внимания, похоже, не обратил.
– Нет. Я не слышал, – сообщил Шелех Демиду.
Демид встал и направился за трагом. Отсутствовал он недолго.
– Его нет. А лодка на месте.
– А ты чего ждал? – удивился Мирон. – Далась ему наша лодка!
– Между прочим, это тот самый траг, который вручал мне Знак.
– Ну и что? – Мирон недоумевал.
Демид вздохнул:
– Да так, ничего. Но куда он делся?
Мирон покачал головой.
– Во, чудак-человек! Он же траг. Ты еще спроси, каким образом он очутился здесь, на острове, и откуда знает, что мы направляемся к Дервишу.
– Однако, – возразил Демид, – он полагал, что лже-Знаки у Лота. И ошибся.
Мирон задумался.
– Да, действительно.
Он впервые заподозрил, что траги не всемогущи, во что раньше верил свято и безоговорочно.
– Не нравится мне это, – очнулся Лот. Наверное, он все таки слушал. – Темнят траги.
Он в упор поглядел на Мирона.
– Всегда они чего-то недоговаривают.
Еще Лот подумал: «И используют нас, Воинов, как люди используют животных. Лосей, к примеру.»
И при этом нередко посылают на верную смерть преследуя какие-то свои неясные цели. Правда, всегда, вроде бы, за дело. Но в отличие от животных людям можно было бы и объяснить, во имя чего они гибнут. Особенно Воинам.
В темноте кто-то негромко кашлянул. Все мигом напряглись и подобрались. Мирон решил было, что траг возвращается, но это оказался не траг.
Мальчишка. Тот самый, что направил их к Дервишу. Рядом с ним бесшумно ступал огромный черный пес, поблескивая глазами.
– А, – сказал Демид приветливо. – Привет, малыш. Что ты нам расскажешь на этот раз?
Мальчишка, придерживая пса за широкий ошейник, бросил Демиду небольшой кошель-мешочек. Бернага поймал его на лету.
– Не верьте трагам, – отрывисто сказал гость. Затем обернулся и исчез в темноте, совсем как перед этим старик в белом, только мальчишка вместе со своим четвероногим приятелем цвета ночи направился вглубь острова, а не к берегу.
– Эй! Ты куда? – вскочил Демид. – Постой!
Но Лот удержал его.
– Не ходи, парень. Сиди тут.
Бернага стряхнул руку Лота, однако остался у костра.
– Почему это я не могу пойти?
Лот промолчал.
– Интересно, – вздохнул Мирон. – Теперь мы еще и трагам не должны верить. Кому же тогда верить? Свихнулись все, что ли?
– Нет, – ответил Кидси. – Не свихнулись. Продолжается то, что, видимо, началось давным-давно, задолго до нас. И мы теперь погрязли в этом по уши.
– Знаешь, Лот, – доверительно сообщил Мирон. – Я – Воин. Мне не по душе ребусы. Мне не по душе шарады. Я не фокусник из балагана. Покажите мне с кем драться и я буду драться. А сейчас я, черти всех дери, ни хрена не понимаю. А поэтому, черти всех дери, давайте спать. Если, конечно, все визиты нам уже нанесены, черти всех дери, на ночь глядя, соленый лес, ковшиком по уху!!!
– Спать, так спать, – неожиданно легко согласился Демид. – О! Погодите! Что нам принесли-то?
Он распустил сыромятный ремешок и вытряхнул содержимое кошеля на ладонь. В сплетении судьбоносных линий тускло блеснули три Знака Воинов. Надо полагать, три лже-Знака.