— Это очевидно, — говорю я. — Разве ты не видел чертов окровавленный отпечаток руки на своей машине?
— Черт, серьезно?
Кивая головой, я смотрю, как Саймон передает деньги Соммерсу.
— Да, и всю эту гребаную ДНК, которую ты оставил по дороге сюда.
Качая головой, он смотрит на Микки:
— Ты, тупой жирный ублюдок!
Соммерс дважды бьет едва живого Микки, прежде чем отступить назад. Плюнув на чувака, он говорит:
— Ты, бл*ть, испортил мой чертов костюм, куча дерьма.
Повернувшись ко мне, Соммерс с обеспокоенным выражением лица говорит:
— Люцифер, мне очень жаль, что он оставил здесь этот беспорядок.
— Не беспокойся об этом. Кто-нибудь в участке видел Микки? Кто-нибудь будет проблемой?
— Нет, вчера дежурили мои ребята, — он кладет конверт в карман пиджака и разглаживает его. — Не будет никаких проблем.
— Хорошо, — говорю я и смотрю на Микки, медленно приходящего в себя. — Микки, это было чертовски глупо. Ты должен был прийти ко мне, если не мог вернуть долг. Теперь ты создал слишком много проблем. Вчера вечером я пытался преподать тебе урок, но все, что ты показал мне, ты слишком глуп, чтобы учиться.
Качая головой, я подхожу к Саймону и беру девятимиллиметровый пистолет, который он вкладывает мне в руку.
— Микки, твоя жирная жена умрет из-за того, что ты сделал прошлой ночью.
С выпученными глазами он кричит в кляп. Его слова слишком искажены, чтобы их понять, но держу пари, что он говорит мне какую-то грустную херню. По крайней мере, я надеюсь, что это так, потому что он достаточно облажался для того, чтобы покончить и с ее жизнью.
Направляя пистолет ему в голову, я дважды нажимаю на курок. Каждая пуля пробивает его череп, производя сзади взрыв крови, костей и мозга.
Поворачиваясь к двум мужчинам, стоящим рядом со мной, говорю:
— Саймон, позаботься об этом.
Саймон выглядит равнодушным, Соммерс стал на оттенок бледнее, чем обычно для чернокожего мужчины, но мудро держит рот на замке. Это хорошо, я не хочу его убивать. Уверен, что и он это знает, тем более что я только что позаботился о том, чтобы он стал соучастником убийства.
Положив руку ему на плечо, отворачиваю его от жуткой сцены и ухожу с ним, когда слышу, как Саймон начинает звонить.
— Как дела у Джинни и Алисии? Алисия все еще планирует поступить в колледж Лиги Плюща?
— Да, клянусь, она старается изо всех сил, чтобы у нас с Джинни не осталось пенсионных денег.
Смеясь, я говорю:
— Ну, если ей понадобится помощь, чтобы поступить в Йель, дай мне знать. Я знаком с парой членов их правления. И могу гарантировать ее поступление и облегчение вашего финансового бремени.
Кивнув головой, он говорит:
— Согласен.
Усевшись в автомобиль, смотрю на Эндрю, потирая руки. Когда я вышел из здания, «Форд» детектива выглядел намного лучше.
— Хорошая работа.
— Спасибо, Люцифер, куда дальше?
— Подождем Саймона, а потом в центр.
Мы сидим всего пару минут, прежде чем Саймон выходит из здания, застегивая на ходу свое зимнее пальто. Подойдя к нашей машине, он подходит к моему окну.
Опуская стекло вниз, я говорю:
— После того, как уберешь здесь все дерьмо встретимся в центре на Пятьдесят третьей для завтрака. Я чертовски голоден. Затем заедем в клуб на Сорок восьмой, который я собираюсь купить.
— Стриптиз-клуб? Как там он называется, «Счастливые дырки»? — спрашивает он.
— Да, он самый, — говорю я, улыбаясь.
— Бл*ть, сколько стриптиз-клубов может принадлежать мужчине?
Глава 8
Подвозить детей в школу – это сюрреалистический опыт, который действительно подчеркивает, что я больше не могу контролировать свою жизнь или жизнь своих детей.
Поскольку я не могу открыть задние двери черного седана изнутри, мне приходится ждать, пока их для нас откроет Питер, словно он какой-то понтовый шофер.
Было бы лучше, если бы он был одет как тюремный надзиратель.
Сначала высаживаем Адама. Когда мы подъезжаем к тротуару, и Питер подходит к двери, чтобы нас выпустить, я ловлю несколько любопытных взглядов. Это хорошая школа, но она не так уж хороша. Мы здесь верхушка среднего класса, а не Уолл-стрит.
Адам еще ходит в начальную школу, но ненавидит, когда с ним нянчатся, поэтому я остаюсь в машине и просто наблюдаю за ним до тех пор, пока он не исчезнет за парадной дверью школы.
Обычно он спешит попасть внутрь и встретиться со своими друзьями до первого звонка, но сегодня он останавливается перед дверью и оглядывается назад, на его маленьком лице написано беспокойство, из-за которого он выглядит намного старше.