Мое сердце безумно колотится, и я едва не спотыкаюсь, пытаясь подняться по лестнице задом наперед.
— Эй, не обижайся, ладно? — он делает шаг вверх по нижней ступеньке. — У нас есть обед на кухне, если ты голодна. Сделали немного бутербродов.
Я отрицательно мотаю головой.
Эти люди настоящие психопаты – в один момент они говорят о том, что было бы намного проще, если бы меня просто убили, а в следующий предлагают мне бутерброды.
Джеймс хмурится и оглядывается, когда за его спиной появляется Питер.
— Послушай, если ты не начнешь собираться в ближайшее время, все останется здесь, — говорит Питер.
— Да, смотри сама – мы не вернемся.
Я продолжаю подниматься задом наперед.
Лицо Джеймса становится жестким от разочарования, и он рычит:
— Я серьезно. Ты навсегда потеряешь все, что тебе было дорого.
Есть ли что-нибудь, что я хочу забрать? Я все равно планировала все это оставить, это просто вещи. Почему это их волнует?
Я достигаю лестничной площадки и продолжаю идти.
Питер фыркает, и Джеймс кивает ему:
— Я понял, она планирует сбежать.
Мне кажется, будто мой желудок ухает вниз.
— Нет, я не собираюсь этого делать, — выдыхаю я, повернувшись.
Джеймс самодовольно ухмыляется мне.
— Только человек, планирующий побег, не будет заботиться о своих вещах.
Питер кивает Джеймсу и решает припугнуть:
— Я позвоню Люциферу.
Черт подери.
— Все это, — хриплю я, когда Питер уходит.
Ухмылка Джеймса становится шире:
— Что, прости?
Сделав глубокий вдох, я говорю более четко:
— Все это. Я хочу все это целиком.
Ублюдки. Они получают от этого удовольствие.
Питер останавливается и поворачивается, торжествующе усмехаясь. Эти два мудака меня разыграли:
— Приведу сюда грузчиков, чтобы они могли начать работу.
Я делаю еще один шаг назад, планируя снова спрятаться в своей спальне.
— Ты должна оставаться с нами, пока грузчики здесь, — говорит Джеймс.
Моей первой реакцией, конечно же, было покачать головой.
На лице Питера появляется абсолютно зловещая ухмылка, когда он говорит:
— Мы не хотим, чтобы с кем-нибудь что-нибудь случилось.
Что, черт возьми, он имеет в виду? Намекает, что что-то может случиться со мной? Или с кем-то из грузчиков?
Джеймс делает еще один шаг и протягивает руку:
— Давай. Пойдем, пообедаешь с нами. Похоже, тебе это нужно.
Мой желудок выбирает именно этот момент, чтобы громко заурчать, и я чувствую, как мои щеки горят от смущения.
Я хочу спросить его, собирается ли он меня убить, но не хочу выдавать то, что я подслушала их разговор. Судя по тому, что слышала, как минимум Питер предпочел бы убить нас, но не может этого сделать.
Джеймс ободряюще кивает мне, а Питер снова исчезает на кухне.
Полагаю, что голодание не принесет никакой пользы ни мне, ни моим детям. Я делаю еще один шаг вниз по лестнице и напрягаюсь. Когда Джеймс не прыгает на меня, а вместо этого отступает, я чувствую себя достаточно комфортно, чтобы сделать еще один шаг.
— Я даже налью тебе еще чашку кофе, только не кидай ее мне в голову снова, хорошо? Переводить кофе – это святотатство, — усмехается он, когда я спускаюсь с последней ступеньки, очевидно, пытаясь заставить меня чувствовать себя с ним более комфортно.
Я представляю себе, как делаю это и чувствую, как губы растягиваются в моей собственной зловещей ухмылке.
— Черт, — усмехается Джеймс в ответ. — За это ты получишь свой кофе в кружке-непроливайке.
Остаток дня я провожу на кухне, перекусывая бутербродами и делая вид, что занимаюсь своими делами. Грузчики заходят в дом и выходят из него, и, кажется, что каждая вынесенная коробка забирает с собой частичку моей души.
В какой-то момент в общей комнате раздается громкий треск, и я слышу, как один из грузчиков сердито ругается. Джеймс, Питер и я направляемся в комнату, чтобы выяснить, что произошло. Семейный портрет, который висел над нашим камином, упал, и стекло рамы разбилось.
— Не подходите, мэм, — предупреждает меня грузчик. — Везде стекло.
Видеть портрет Маршалла, меня и детей, которых я забрала, разбившимся на полу, кажется предзнаменованием.
Прикрыв рот рукой, я делаю шаг назад.
— Мне очень жаль, мэм. Компания починит это, — извиняется грузчик.
Питер и Джеймс смотрят на меня и осознают мое подавленное состояние.
Джеймс ругается себе под нос:
— Бл*ть.
Очевидно, их рассердило то, что я расстроена.
Питер угрожающе шагнул к грузчику, и я знаю, что он собирается причинить ему боль.