Мартин покачал головой, глядя себе под ноги.
– Пожалуй, мне лучше вернуться к себе на квартиру, – сказал он.
Реакция Софи последовала мгновенно.
– Не будь ребенком, – заявила она, на глазах превращаясь в хваткую и целеустремленную женщину. – Ты же сам говорил, что там не протолкнуться от репортеров. Да, тебе предстоит неприятный разговор с Алексом, но то, что ты сейчас остаешься здесь, устраивает всех нас как нельзя лучше.
Я смотрела на Софи, не зная, то ли жалеть, то ли восхищаться ею. Она или отказывалась признавать очевидное – в чем я сомневалась, учитывая ее едва ли не патологический прагматизм, – или же сохраняла потрясающую верность им обоим: Алексу, своему мужу, который почти наверняка изменял ей, и Мартину, мужчине, который мог запросто оказаться виновным в смерти ее подруги. Она встала, поправила юбку и с вызовом вздернула подбородок.
– А теперь, полагаю, нам всем не повредит чашечка чудесного чая, верно?
Глава тридцать третья
Я покинула дом Коулов прежде, чем меня попросили уйти. Кроме того, я не могла там дольше задерживаться. Вивьен Мак-Кензи прислала мне письмо по электронной почте и назначила срочную встречу в конторе. И хоть я и страшилась разговора с ней, но понимала, что у меня нет другого выхода, кроме как вернуться на работу.
Я рассчитывала проскользнуть в Бургесс-корт незамеченной во время ленча. Сегодня была пятница, потому большинство сотрудников конторы разбредутся по местным пабам. Я собиралась разобрать бумаги у себя в офисе, повидаться с Полом, поговорить с Вивьен и уйти, прежде чем мои коллеги вернутся на рабочие места к трем пополудни. Меньше всего мне хотелось отвечать на соболезнующие вопросы о своем срыве в суде, когда у меня накопилась масса куда более важных дел.
Я уже сидела в автобусе, несущемся в сторону Пикадилли, как вдруг зазвонил мой телефон.
– Франсин?
Поначалу я не узнала голос, и Алексу Коулу пришлось представиться официально.
– Нам нужно поговорить.
Собственно, я не слишком удивилась его звонку, хотя сердце у меня учащенно забилось. Он был спокоен, но настаивал на том, что нам необходимо встретиться. Я разозлилась на то, что мой план тайком пробраться в контору и удрать из нее пошел прахом, но, когда он сказал, что сможет увидеться со мной через час, решила, что я все-таки успею на встречу в два сорок пять с Вивьен и сбегу из Миддл-Темпла еще до того, как туда вернется толпа из паба.
Мы договорились встретиться в «Риохасе», винном баре, расположенном в одном из переулков Театрального квартала. Он представлял собой гибрид клуба для джентльменов и забегаловки Ист-Энда: обшитые темными панелями стены, шаткие деревянные кресла и заляпанные пятнами столы, которые, похоже, не меняли с тех самых пор, как братья Крей охотились на улицах Сохо[25].
Алекс уже ждал меня там за угловым столиком. Перед ним стояли бутылка красного вина и наполовину пустой стакан. Я приближалась к нему, чувствуя, как душа уходит в пятки, как бывало всегда, когда в школе меня отправляли к директору за очередным нагоняем.
– Привет, Алекс, – поздоровалась я, усаживаясь за столик.
Он взял в руки бутылку, чтобы налить мне вина, но я отрицательно покачала головой.
– Ты что же, теперь совсем не пьешь?
Он столь многозначительно взглянул на меня, что мне показалось, будто он обвиняет и критикует меня одновременно.
– Вовсе нет, просто мне еще надо зайти в контору.
Губы его были перепачканы красным, но он не выглядел расслабленным, скорее уж наоборот.
– Софи сказала, что сегодня ты заходила к нам, – наконец заговорил он.
А я вспомнила серьезные речи миссис Коул о том, что мы-де должны двигаться в одном направлении, а не перетягивать одеяло на себя, и поняла, что оказалась права: она сохраняла верность одному лишь Алексу, в чем я не могла ее винить, хотя и сомневалась, что поступила бы аналогичным образом на ее месте.
25
Близнецы Крей (Рональд, 1933–1995, и Реджинальд, 1933–2000) – преступники, братья-близнецы, контролировавшие большую часть организованной преступной деятельности в лондонском Ист-Энде на рубеже 1950-х и 1960-х годов.