– Собеседования для ее получения начнутся не раньше сентября. Если я возьму отпуск, опубликую несколько статей, а потом приложу все усилия, чтобы исправить вред, который причинила собственной репутации…
– Вокруг нас разразился корпоративный скандал, и он очень дурно пахнет, – негромко, но твердо произнесла она.
Я со стыдом отвела глаза, вспоминая историю о судебных иннах, которую слышала еще во время учебы. Некий напыщенный адвокат в соседней конторе похвалялся, что к сорока годам непременно станет судьей Высокого суда, но по достижении этого возраста тихо и незаметно вышел в отставку – после того, как в сочельник его обнаружили бегающим голышом по Миддл-Темплу и во все горло распевающим рождественскую песенку «Добрый король Вацлав». Я не желала становиться главной героиней очередной поучительной истории, еще одной интеллектуалкой, свихнувшейся от работы по двенадцать часов в сутки на протяжении пятнадцати лет подряд. Не для этого я забралась так высоко, преодолев столько предрассудков, чтобы сейчас потерпеть поражение.
– Знаешь, для чего в прошлом году я взяла шестинедельный академический отпуск?
Я даже не знала, что она вообще брала его. Только теперь я смутно припомнила, что до меня доходили какие-то слухи о том, будто отпуск и впрямь оказался знатным – поездка в «Восточном экспрессе» с последующим круизом вверх по Меконгу, но я наивно полагала, что таким образом Вивьен и ее супруг праздновали какую-то знаменательную дату.
– Я находилась на грани нервного срыва, – призналась она. – И мне надо было срочно сменить обстановку.
Самое непроницаемое лицо в мире адвокатов покрыл жаркий румянец.
– Наша профессия очень трудна, Фран. Но если мы не смиримся с тем, что никто из нас не совершенен, что мы не роботы, что мы – просто люди, которым нужна и другая жизнь помимо той, которую мы ведем на работе, если мы не станем давать себе отдых и делать перерывы, то не выдержим и сломаемся.
– Значит, вы не предлагаете мне уйти?
– Уйти?
– Вы не вышвыриваете меня пинком под зад из конторы?
– Разумеется, нет. А ты думала, что я затеяла все это только ради того, чтобы уволить тебя?
Я кивнула, уже не скрывая облегчения.
– Фран, из всех молодых барристеров, которые пришли к нам в контору, из всех, кого я пыталась поддерживать или наставлять, тобой я горжусь больше всего.
– Но слияние…
– Возьми отпуск, Фран. Оставь все тревоги тому, кто перезапустился на Меконге.
Я вышла из конторы, полной грудью вдыхая свежий воздух подступающего вечера.
Площадь Фаунтин-сквер уже тонула в сумерках, и я знала, что до теплых и долгих вечеров рукой подать. Совсем скоро здесь откроется импровизированный бар с шампанским, чтобы поддержать традиции Миддл-Темпла, который некогда славился своими разгульными развлечениями. Ходили слухи, что впервые «Двенадцатую ночь» поставили в зале в стиле Тюдоров, расположенном на углу площади. Пьесу я читала, готовясь к выпускным экзаменам в школе, и теперь смогла припомнить лишь, что там одного персонажа приняли за другого. Странно, но тогда именно это и понравилось мне больше всего – что люди не были теми, за кого их принимали. «Судьба подшутила надо мной, – подумала я, – ведь все последние недели я только и делала, что ошибалась в людях».
Закинув рюкзак на плечо, я вдруг увидела, как через площадь ко мне идет Том Брискоу.
Он помахал мне рукой, и мы встретились на полпути у фонтана.
– Поздний ленч? – улыбнулась я.
Настроение у меня изрядно улучшилось после разговора с Вивьен, и теперь я была искренне рада видеть его.
– Что-то в этом роде, – отозвался он, откидывая волосы со лба. – Значит, ты вернулась, – сказал он после недолгого молчания. – Хорошо. А то я уже начал волноваться, куда это ты подевалась.
Я понятия не имела, знает ли он о саге «Хан против Хана», и потому первой перешла в наступление:
– Звучит так, будто ты скучал по мне, Том.
– Как я могу не скучать по ежедневной порции насмешек и оскорблений, готовя себе утренний кофе?
Я поддернула сползший ремень сумки и улыбнулась.
– Как у тебя дела? – с искренней заботой поинтересовался он.
– Не очень, – честно призналась я. – Но праздные выходные наверняка пойдут мне на пользу.
– Знаешь, в театре Хэмпстеда дают забавную пьесу, если тебе интересно, – сказал он, избегая встречаться со мной взглядом. – Ее поставил мой брат. Я обещал ему, что загляну. Тебе тоже стоит пойти.