Голубой свет, то гаснущий, то загорающийся вновь. Гаснущий и загорающийся.
– Что еще, Фран? Вспоминайте.
– Зажегся свет, – сказала я. – В окне наверху. В ее спальне.
– Почему же, по-вашему, это означало, что они занимались сексом?
Я понимала, какую тактику он использует, и она приносила свои плоды, но я по-прежнему не могла принять ее полностью. Джил сам говорил, что люди способны заново переживать травматические обстоятельства, испытывать прежние чувства, и это оказалось правдой. Я ощущала ожог от водки в горле и боль в груди, когда поняла, что там происходит. Я вновь ощущала все это, словно опять сидела в пабе, глядя на другую сторону улицы, но одновременно все это казалось мне нереальным. Нет, расстройство и огорчение, как и гнев, и осознание того, что меня предали, были настоящими, но я как будто наблюдала за ними со стороны, отмечая свои переживания.
– Я знала, чем они занимаются, – негромким, но звучным голосом произнесла я.
Голова у меня кружилась, а футболка сдавливала горло, но мне все равно было хорошо – картинка словно бы проявлялась у меня перед внутренним взором, обретая резкость. Я видела их в доме, как видела в ту ночь, видела каждый акт наслаждения, который сама не раз разыгрывала с Мартином, вот только вместо моего лица и моего обнаженного тела на слайд-шоу было тело Донны, извивающейся под ним. Но Джил оказался прав. Я не видела этого, не видела ничего. Все, что я видела, – это свет. Один только свет.
– Вот что я видела, – сказала я, вскакивая на ноги.
– Фран, подождите, прошу вас…
– Нет, не могу, – отказалась я, обретая силу. Тяжкая ноша словно свалилась с моих плеч. – Джил, я знаю, что там произошло.
Джил встал и поднял жалюзи, наполняя комнату дневным светом, который окутал его сзади – как Мартина. И тогда я вспомнила все. Не просто фрагменты и обрывки, а действительно все, всю последовательность событий, которые теперь следовало осмыслить.
– Я вспомнила.
Я вспомнила, что было темно и холодно. Я вспомнила, как Донна и Мартин вошли в дом. Я вспомнила паб, водку с тоником, свое место у окна. Я вспомнила вопрос викторины: «Назовите имя бас-гитариста группы „Куин“». Я вспомнила свет, загоревшийся наверху, и все свои предположения относительно того, что там происходит. А потом я вспомнила, как входная дверь дома Донны отворилась и лампочка над крыльцом осветила Мартина со спины, когда он сбежал по ступенькам и растворился в темноте.
– Он ушел, Мартин ушел, – сказала я.
А еще я вспомнила, как вновь перевела взгляд на высокое белое здание и заметила, как кто-то раздвинул тонкие планки жалюзи. Облако волос и нежные черты Донны, глядящей вслед Мартину. Донна Джой стояла у окна. Она была еще жива, когда Мартин уходил от нее. Что почти со стопроцентной вероятностью означало, что он не убивал ее.
Он был невиновен.
Глава тридцать седьмая
Попрощавшись с Джилом, я стояла в фойе консультационного центра Западного Лондона, баюкая в руках пластиковую чашку с водой. Вот послышался лязг захлопываемой дверцы и шум мотора – Джил уехал.
Потягивая прохладный напиток, я вдруг поняла, что тревога, снедавшая меня ранее, сменилась кое-чем более определенным. Желанием наконец-то исправить ситуацию, потому что теперь я знала, что у меня есть ключ.
На лестнице появилась Клэр. Наверное, из окна своего кабинета она видела, как уехал Джил.
– Как все прошло? – спросила она, когда мы оказались рядом.
– Экстремально.
– С тобой все в порядке?
– Я чувствую себя пьяной.
– Пьяной? – с тревогой переспросила она.
– Слушай, у тебя случайно не завалялись мятные леденцы в сумочке?
– Пожалуй, нам стоит прогуляться немного. Подышать свежим воздухом, – изумленно пробормотала она.
Кивнув, я направилась к выходу.
– Что случилось? – спустя несколько мгновений спросила Клэр.
– Он вынес двери к чертовой матери, – ответила я и бросила чашку в мусорную корзину.
Клэр покачала головой. Она явно не понимала, зачем я принялась цитировать «Ограбление по-итальянски».
– Послушай, мне нужно поговорить с Мартином, – сказала я, обводя фойе взглядом и останавливая его на столе дежурного администратора. – Ничего, если я воспользуюсь телефоном?
– Разумеется. Фран, что происходит? Джил помог тебе? Ты что, пила?
Но я уже сидела в пустующем кресле дежурного администратора и через коммутатор набирала номер одноразового телефона Мартина, который записала на обрывке бумаги.
Взяв из канцелярского стаканчика красную шариковую ручку, я принялась машинально рисовать каракули в ожидании ответа, слыша, как учащенно бьется у меня сердце.