Я огляделась по сторонам, чувствуя себя ужасно беззащитной и обманутой. Я-то думала, что это будет свидание, но, судя по всему, меня пригласили сюда исключительно ради того, чтобы я прояснила им сложившееся положение.
– Мы беспокоимся, что Донна может потребовать свою долю в будущих доходах Мартина.
Я взглянула на него.
– Разумеется, мы будем возражать, – ответила я, крепко вцепившись в ножку своего бокала.
– И? – не унималась Софи.
– Да, действительно, иногда развод может иметь и корпоративные последствия. Но компания «Гасслер» не выставляется на бирже, так что, полагаю, любое влияние будет ограниченным. Если хотите подстраховаться, я могу порекомендовать вам специалиста по связям с общественностью, который занимается отвлечением негативного внимания, но, откровенно говоря, не думаю, что в этом есть необходимость.
Я вновь посмотрела на Мартина, который в ответ ободряюще улыбнулся мне. По лицам Алекса и Софи я видела, что, в общем, именно такого ответа они от меня и ожидали.
– Кстати, раз уж мы заговорили о разводах, слышали о Манго Дэвисе? – сказал Алекс. – Он застукал свою жену в постели с их шофером – и знаете, что она заявила?
Я так и не узнала, что сказала жена Манго Дэвиса, потому что, извинившись, встала из-за стола и направилась в туалет.
Оказавшись в уединении дамской комнаты, я уперлась обеими руками в раковину и сделала глубокий вдох. Глядя на свое отражение в зеркале, я спросила себя, что же мне надо сделать, чтобы стать счастливой.
Мне нравился Мартин Джой. Я думала, что и я ему нравлюсь, но, очевидно, я все неправильно поняла.
Достав из сумочки блеск для губ, я аккуратно нанесла его перед зеркалом. В верхнем свете я выглядела бледнее обыкновенного. Я машинально поднесла руку к щеке.
«Ты справишься», – сказала я себе, готовясь вернуться обратно в ресторан. Чтобы сохранить хотя бы свое достоинство.
Когда я подошла к столику, Мартин уже расплачивался по счету, а Софи надевала пальто.
– Незваные гости уходят, – улыбнулась она.
– Мы вас проводим, – сказал Мартин.
Я с неловким видом стояла на тротуаре, пока мы прощались. Когда Софи и Алекс сели в такси, я плотнее запахнула пальто, готовясь пешком отправиться домой.
– Это было здорово, – сухо проговорила я. – Они славные люди.
– Я по-прежнему прошу прощения, – сказал он, переминаясь с ноги на ногу.
Я почувствовала, как плечи отпускает охватившее меня напряжение.
– Алекс позвонил мне в Швейцарию. Он беспокоился насчет моего развода и собирался нанять собственного юридического представителя. А когда я упомянул, что встречаюсь с тобой, он спросил, нельзя ли им присоединиться к нам. Я никак не рассчитывал, что они задержатся на все три перемены блюд.
Пожав плечами, я улыбнулась. Мне не хотелось выглядеть уязвимой, и потому я поинтересовалась, что мы будем делать дальше.
– Вся ночь еще впереди, – сказал он, глядя на меня из-под темных ресниц.
Сердце у меня екнуло, хоть я и постаралась сохранить видимость спокойствия.
– И что ты предлагаешь? – Я пожала плечами.
– Ты ведь живешь где-то поблизости? – сказал он и шагнул ко мне.
– Недалеко отсюда, если ты собрался проводить меня, – ответила я.
Когда он взял меня под руку, я ощутила расслабленность уже во всем теле.
– Это правда? – спустя некоторое время поинтересовалась я. – О том, что Софи свела тебя и Алекса вместе.
– Она организовала поездку, распределяла комнаты, поэтому я полагаю, что так оно и было. Я многим обязан Софи. Она даже выбила для меня социальную стипендию, чтобы я поехал в Нью-Йорк. Иначе я не смог бы себе это позволить.
Я с удивлением взглянула на него. Да, он намекал, что мы с ним одного поля ягоды, но я решила, что все это пустые разговоры.
– Мои родители умерли, когда мне исполнилось пять. Меня воспитали дедушка с бабушкой. Они придавали большое значение образованию и потому поддерживали меня, как могли, во время учебы в школе и университете. Но лишних денег у них не было.
Он смотрел куда-то прямо перед собой, словно разговор на эту тему был ему неприятен.
– Ладно, расскажи мне о Швейцарии, – сказала я, опираясь на его руку и чувствуя жар его тела сквозь рукав своего пальто.
– Мы были в Вербье.
Я смутно помнила, как Том Брискоу однажды упоминал Вербье в конторе; у меня сложилось впечатление, что этот курорт – настоящий заповедник для золотой молодежи, рай для опасных спусков и отдыха после катания на лыжах. Я помимо воли представила себе Мартина в компании блондинок, нежащихся в джакузи во дворе какого-нибудь деревянного коттеджа в швейцарском стиле. В конце концов, мне очень не понравилось местоимение «мы».