— Он все преувеличивает. Всего-то несколько камешков и кусок красной тряпки…
— Ничего он не преувеличивает, женщина. Уж поверь мужчине, который пока еще не настолько слеп, чтобы ничего не замечать. Так что держись ко мне поближе, иначе эти молодые жеребцы устроят другой турнир, чтобы произвести на тебя впечатление.
Аддис сбил своего соперника на втором проходе, и Ричард одобрительно кивнул:
— Молись, чтобы так шло и дальше. Иначе придется продать один, а то и оба браслета, чтобы выкупить коня и амуницию.
Молитвы помогли или что другое, но турнир складывался удачно для Аддиса. Она с гордостью смотрела на то, как один за другим были повержены все соперники. Наконец бои завершились, и имя Аддиса оказалось в списке победителей, которым предстояло сражаться на следующий день.
Когда Ричард помогал рыцарю снимать кольчугу, к их палатке приблизился королевский паж. Мойра возвращалась с водой, чтобы лорд мог смыть пот и пыль сражений, и лишь издали следила за коротким разговором. Она поставила ведро на землю в тот момент, когда паж вышел из палатки. Аддис плеснул воду на голову.
— Ну? — непроизвольно вырвался у нее нетерпеливый вопрос.
Он стряхнул брызги и взял протянутое Ричардом полотенце.
— Король прислал пажа с приказом прибыть к нему завтра на аудиенцию до начала поединков.
— Получилось, получилось! Отлично!
— Да, расчет оказался верным.
— Только что-то не больно радостный у вас вид.
— Я буду взывать к чувству справедливости короля, который не понимает значения этого слова, Мойра. Рядом с ним будет стоять Хью Деспенсер, нашептывая ему на ухо, а за спиной Хью будет маячить тень Саймона. Возможно, королю невдомек, какие причины привели меня в Вестминстер, но Саймон и Хью это прекрасно понимают, и они наверняка уже обрабатывают монарха. Эдвард может восстановить справедливость по отношению ко мне, только я сомневаюсь, что он это сделает.
— Но попытаться же нужно.
— Согласен, попытаться нужно.
— А если он отвернется от вас?
Он обвел жестом поле турнира:
— Здесь очень много недовольных. Я ощущаю, как это недовольство парит в воздухе. В некоторых палатках сейчас проходят встречи и переговоры. Среди оруженосцев и грумов бродят разные слухи. Раздор достиг значительных масштабов, и я со своей историей далеко не одинок. Хью Деспенсер с отцом зашли слишком далеко, их жадность не знает предела, и пока Эдвард находится под их влиянием, он беспомощен и бесполезен. Я слышал, что в некоторых графствах на Томаса Ланкастерского молятся, его превозносят как святого великомученика. Если король отвергнет меня, я не останусь одинок.
— Я тоже слышу всякие разговоры, когда хожу на рынок за продуктами. Похоже, не осталось ни единого человека, сохранившего любовь или верность Эдварду.
— Он урезал некоторые права и свободы горожан, — пояснил Аддис. — Так что король не только слаб, но и глуп. Лондонцы всегда поддерживали короля в его борьбе против баронов, и только когда им самим угрожает опасность, они могут принять противоположную сторону. Ладно, Мойра, посмотрим, что принесет нам завтрашний день. Но особых надежд я не питаю.
Кое о чем в разговоре с ней он умолчал. Если король откажется удовлетворить его петицию, Аддису угрожает опасность. Ужасная опасность. Он не рассказывал ей, что обсуждалось той ночью, когда пятеро человек пришли в его дом, но она слышала достаточно, а догадывалась о еще большем. Ситуация с королем достигла того предела, когда даже самые немыслимые альтернативы стали возможными. Дух ожидания чего-то важного носился по городским улицам, читался в невысказанных словах, скрываясь за простыми фразами или туманными замечаниями, звучащими на рынке. Все чего-то ждали — точно такое же ощущение испытывала и она, стоя во внутреннем дворе замка в Барроуборо.
Присоединится ли он к этим людям? Мойра следила за его приготовлениями к отъезду, Аддис был глубоко погружен в размышления, делиться которыми с ней не собирался. Если Эдвард не выполнит его просьбу, Аддис может решить, что терять ему нечего.
Она попыталась не думать о том, какую цену придется заплатить, если он присоединится к борьбе против короля и проиграет. Она слышала, каким ужасными смертями умирают люди, обвиненные в измене, видела болтающиеся на виселицах тела после подавления мятежа. От тошнотворного страха у нее похолодело в животе, когда она представила, как палачи разрезают его тело на куски.
Из палатки появился Ричард и принялся грузить доспехи и оружие на новых лошадей, доставшихся им в качестве трофея. Аддис натянул тунику на шерстяной подкольчужник и сел на коня, чтобы отправиться домой.
— Ты сегодня очень красива, Мойра. Это ты привлекла внимание короля, — он склонился и неожиданно поцеловал ей руку. — Благодарю тебя. Благодарю за всю помощь, которую ты мне оказываешь.
Аддис переворачивался с боку на бок, но сон не приходил. Решение, которое, как он подозревал, все-таки придется принимать, нужно будет вынести завтра. В некотором смысле он уже определился с выбором, осталось лишь выяснить позицию короля. Только в том случае, если Эдвард действительно достоин вассальной службы, Аддис останется верен ему.
Завтра откроется одна из двух дверей, и ключи к обеим находятся в руках человека, которого он совершенно не знает, человека, который, по утверждениям многих, не достоин носить водруженную на его голову корону. Горячие угли сомнений обжигали его душу, однако отступать некуда, и окончательное решение будет принято завтра. В такие моменты он жалел, что молитвы, которые поддерживали его раньше, утратили былую силу.
Ночь после жаркого дня не принесла желанной прохлады. Аддис сбросил простыню и лежал обнаженный, прислушиваясь, не подует ли ветер, вытянув руку через свободное пространство рядом с собой, где постель была чуть прохладнее. Он подумал о женщине, которая должна лежать там, где лежит сейчас его рука, и тело моментально напряглось, добавляя новое мучение к бессонной ночи.
Он хотел ее. Будь все проклято, он изнемогал от желания. Он попытался, как раньше, найти удовлетворение в том, что она находится рядом, но одного этого уже оказалось недостаточно. Когда он сидел за столом вдали от нее, поглощая обед, в его мыслях они занимались любовью. В воображении он любил ее в каждой комнате дома, в саду, у колодца, в ванне, повсюду. Он придумывал убедительные доказательства, которые должны были опровергнуть реальность, которую она каждый раз швыряла ему в лицо, однако никакие доводы не могли поколебать ее решимости, и потому они оставались невысказанными. Мойра решила, что цена того, чего он от нее хочет, слишком высока, и его совесть с сожалением признавала ее правоту. Аддис подозревал, что, даже вернув себе Барроуборо и осыпав ее с ног до головы драгоценными камнями и жемчугами, не сумеет переубедить ее. Ему не повезло — он жаждет заполучить женщину с избыточным чувством собственного достоинства и излишком, благоразумия.
Кто мог ожидать, что эта тихая пухлая девчонка увидит так много, наблюдая за миром из тени? Дети не должны быть такими внимательными. Наоборот, она должна была испытывать восторг оттого, что ей хорошо живется, ее должна была завораживать роскошь, которая доставалась ей благодаря положению Эдит при Бернарде. Вместо этого, увы, она замечала косые взгляды, молчаливое презрение, одиночество женщины, вырванной из одного мира и помещенной в другой только потому, что она доставляла удовольствие мужчине.
Шлюха Бернарда. Неужели он так называл ее мать? Скорее всего, да. Но дочка Эдит не могла дословно читать каждую мысль, каждый взгляд. Она видела плохо скрываемое неодобрение, слышала похабные шуточки слуг и оруженосцев, но не обращала внимания на зависть, которую испытывали многие, глядя, как счастлив Бернард с живущей с ним крепостной женщиной.
Он опустил взгляд на видимое доказательство своего возбуждения и рывком поднялся с постели. Натянув штаны из оленьей шкуры, он вышел из покоев во двор. На него обрушилась оглушительная тишина города. Удивительно, что дьявольский шум и суета практически разом унимаются после захода солнца.