Куда это подевалась Мод?
– Воздух тут замечательный, – продолжал Роланд. – Всё вокруг так хорошо просматривается.
– Потому-то я сюда и взбираюсь. Ко мне приставлена собака, но она вечно убегает. А мужу всё бы по лесу рыскать. И куда же вы направляетесь?
– Сам не знаю. Это надо спросить у моей знакомой. Я пройдусь немного с вами?
– Мне что-то не по себе. Р-руки трясутся. Будьте добры, проводите меня туда, вниз… в долину… Муж…
– Да-да, разумеется.
Подошла Мод. Плащ и сапоги её, казалось, сверкали чистотой.
– Вытащили мы кресло, – сообщил ей Роланд. – Камень мешался. Я хочу проводить эту леди вниз… Там её муж… Она перенервничала…
– Конечно, – сказал Мод.
Втроём они двинулись вниз. Роланд катил кресло перед собой. В гуще деревьев, обступивших холм, снова забелели крепостные стены, донжон – теперь у Роланда было время разглядеть их получше.
– Сил-Корт, – сказал он Мод.
– Да.
– Романтическое местечко, – заметил Роланд.
– Тёмное и сырое, – отозвалась женщина в кресле.
– Строительство, наверно, обошлось недёшево, – предположила Мод.
– Содержание тоже обходится недёшево, – сказала женщина в кресле. Сложенные на коленях руки в перчатках ещё подрагивали, но голос звучал увереннее.
– Я думаю, – подхватил Роланд.
– Старинными домами интересуетесь?
– Не то чтобы очень, – сказал Роланд. – Но этот мы бы с удовольствием осмотрели.
– Почему?
Сапог Мод пнул Роланда в щиколотку. Роланд чуть не вскрикнул от боли.
Из леса выбежал перепачканный с ног до головы лабрадор.
– А, Мач, вот ты где! – окликнула его женщина. – Негодная ты псина, негодная. Где хозяин-то? Барсуков высматривает?
Пёс улёгся русым брюхом в грязь и завилял хвостом.
– Как вас зовут? – спросила женщина в кресле.
Мод поспешно ответила:
– Это доктор Митчелл. Из Лондонского университета. А я преподаю в Линкольнском университете. Моя фамилия Бейли. Мод Бейли.
– Я тоже Бейли. Джоан Бейли. Живу в Сил-Корте. Мы с вами, случайно, не родственницы?
– Я из норфолкских Бейли. Наши предки действительно состояли в родстве. Отдалённом. Отношения у наших семей были натянутые…
Ответы Мод звучали холодно, сдержанно.
– Как интересно. А вот и Джордж. Джордж, голубчик, у меня целое приключение, меня спас рыцарь. Я застряла на Орлиной вершине: камень угодил под колесо и ни туда ни сюда, разве что под откос. Обидно – хоть плачь. А тут мистер Митчелл и эта девушка. Её фамилия Бейли.
– Говорил я тебе, не сворачивай.
Сэр Джордж – маленький, ершистый – был одет в коричневую охотничью куртку со множеством карманов, коричневую же твидовую кепку, бриджи, на ногах – кожаные сапоги на шнуровке. Ружья при нём не было. Плечи куртки промокли, выпуклые голенища, вроде наголенников рыцарских доспехов, тоже блестели от сырости, капли воды дрожали на шерстистых, в рубчик краях носков, видневшихся из-за голенищ. Речь его напоминала отрывистый лай. При виде его в душе Роланда шевельнулась глухая сословная неприязнь: на всём облике сэра Джорджа лежал отпечаток его касты, доведённый до карикатурности. В понятии Роланда и Вэл, такие люди, хоть и не перевелись окончательно, были всё же какими-то ненастоящими. Мод тоже увидела в сэре Джордже нечто знакомое, но для неё он воплощал всяческие запреты и скуку, которыми в детстве сопровождались бесчисленные воскресные вылазки за город, с их пешими прогулками, охотой и разговорами об охоте. Вылазки, от которых она всегда старалась отговориться или увильнуть.
Сэр Джордж оглядел жену:
– Тебе всё неймётся. Я тебя наверх вкатил, ну и ехала бы себе по дорожке. Так нет! Напугалась, ушиблась?
– Никак в себя не приду. Хорошо, мистер Митчелл подоспел.
– А если бы не подоспел? – Сэр Джордж, протянув руку, двинулся к Роланду. – Спасибо огромное. Моя фамилия Бейли. Я отпускаю Джоан с этим придурочным псом, да разве его удержишь? Вечно сбежит и давай шнырять по кустам. Вы, поди, меня осуждаете, что я бросил её одну, а?
Роланд сказал, что не осуждает, едва коснулся протянутой руки и отступил.
– Да, напрасно я так, напрасно. Такой вот я старый эгоист. Слышишь, Джоани, барсуки-то в лесу есть. Но про них лучше помалкивать, а то нахлынут всякие незваные гости, экологи всякие, перепугают бедных зверюг до потери сознания. Кстати, могу обрадовать: японский можжевельник разрастается. Прижился.
Он направился к Мод:
– День добрый. Моя фамилия Бейли.
– Она знает, – напомнила жена. – Она тоже Бейли, я же тебе сказала. Из норфолкских Бейли.
– Да ну? В наших краях их редко увидишь. Скажем так: реже, чем барсуков. Какими судьбами?