— Бру-Бру... — Я точно знаю слово, которое он пытается сказать, потому что последние полчаса мы потратили, выбирая имена для очаровательного неряшливого рисунка с домашним животным.
Он смотрит на меня, ища совета.
— Спокойно и медленно, Оливер. У тебя получится, молодой человек.
Он кивает, затем глубоко вздыхает и указывает на собаку. Затем говорит так ясно, что это меня шокирует.
— Бруно. — Что еще более важно, он шокирует Рафаэля, заставляя его тело содрогнуться. Затем на лице отца появляется невероятная, искренняя улыбка, и он бросается к Оливеру, опускаясь на колени так, что их глаза оказываются на одном уровне.
Он ерошит волосы сына.
— Бруно, да? Бруно потрясающий. Разве Бруно не потрясающий, Элли? — Его темные глаза полны поразительной страсти, когда он смотрит на меня.
— Определенно.
— Думаю, этот рисунок заслуживает мороженого. — Я подмигиваю Оливеру, заставляя его вскочить со стула и обнять Рафаэля за шею. Он отшатывается назад, как будто его ударило током, и я жду момента, когда он отвергнет Оливера.
Ясно, что между ними существует пропасть, что образ мафиозной жизни перешел в его личную, и ненавижу как это влияет на них обоих.
Я знаю не хуже любого другого, как отсутствие родителя может заставить вас чувствовать себя таким одиноким и ненужным, и хочу, чтобы ни один ребенок не чувствовал себя так же, не говоря уже о маленьком мальчике, который покорил мое сердце.
Рафаэль закрывает глаза и кладет руку на спину Оливера, я таю на месте.
Решив дать им минутку, я соскальзываю со стула и направляюсь к морозильной камере, беря на себя поиск мороженого.
Открывая каждый ящик, мои плечи резко опускаются.
— В чем дело? — Холод открытой двери морозильной камеры заглушается теплом Рафаэля рядом со мной.
— У тебя нет мороженого, — шепчу я, глядя на Оливера, который теперь рисует другую картинку.
— Ой. Я не думаю, что повара когда-либо готовили такое.
Поворачиваюсь к нему и смотрю в его красивое лицо. Он тяжело вздыхает.
— У меня есть диетолог, который составил план питания Оливера. Я не думаю, что это входит в его диету.
Мой разум кружится от того, что он пытается мне сказать.
— У него аллергия?
Рафаэль твердо стоит на ногах.
— Нет, у него нет чертовой аллергии. — Он проводит рукой по волосам, затем закладывает руки за шею. — Я не думаю, что у него есть аллергия.
Я облизываю губы, не зная, стоит ли что-то предлагать.
Рафаэль смотрит на Оливера, который сияет над своим рисунком, затем снова на меня. На лице Рафаэля отразилось беспокойство, и его реакция пронзила меня волной любви. — Скажи мне, что делать, Элли. — Он закусывает губу, и его грудь вздымается.
Человек из мафии, который командует людьми и убивает их, тот же человек, который занимается незаконным бизнесом, боится подвести своего сына из-за мороженого.
— Позвони своему диетологу, убедись, что у него нет аллергии. Если аллергия не подтвердится, я организую доставку. — Плечи Рафаэля расслабляются, и он кивает, яростно печатая в телефоне. — Какой его любимый вкус?
Темные глаза поднимаются от телефона, и он смотрит на меня с недоумением, написанным на его лице. Я отмахиваюсь от вопроса.
— Все в порядке. Я закажу побольше на выбор. — Пожимаю плечами с улыбкой.
Прежде чем я понимаю, что происходит, он приближается ко мне, заставляя меня споткнуться о дверь морозильной камеры. Сильные руки хватаются за бока, удерживая меня в вертикальном положении. Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть на него, пока он наклоняется, накрывая мои губы своими.
Мое сердце бешено колотится, а руки находят его рубашку, привязывая меня к этому месту, в то время как его язык движется воедино с моим, борясь за контроль, которым владеет он. Я позволяю ему забрать у меня все, что он хочет.
Всхлип вырывается из моего горла, и он проглатывает его. Когда Рафаэль наконец отстраняется, мы задыхаемся. Наша грудь поднимается, как будто мы бежали несколько миль, а мои руки соскальзывают с его рубашки. Он проводит пальцем по моей щеке.
— Ты такая чертовски вкусная, Куколка. Мне не терпится сожрать и сломать тебя. — То, как его глаза смотрят на меня, словно предупреждение, обещание того, что точно произойдет, к этому нельзя подготовиться.
Но одно можно сказать наверняка: я не могу дождаться, когда Рафаэль Марино сломает меня.
Глава 6
Рафаэль
Я был свидетелем того, как она смеялась и улыбалась моему сыну, когда они вместе смотрели фильм в кинозале. Я никогда не бывал в этой комнате, но теперь меня туда тянет.
Мне позвонил отец, и я пропустил, как они ели мороженое, смеясь над гигантской рыжей собакой на экране. Я как загипнотизированный смотрел на экран своего компьютера, пока она поглощала десерт, становившись все тверже с каждым движением ее маленького язычка, а то, как она засовывала ложку в рот и обхватывала ее губами, пока не вытащила, заставляло меня стонать, как подростка, изо всех сил старающегося не кончить в брюки.
Я проскальзываю в комнату, ее длинные шелковистые волосы рассыпаны по подушке на двухместном диване, и я разрываюсь между желанием схватить ее, пока она не начнет молить о пощаде, и желанием почувствовать, как мягкие пряди проскальзывают между моими пальцами, пока я нежно поглаживаю ее. Желание проявить нежность приводит меня в замешательство. В общении с сыном я бываю более нежным, но потом ловлю себя на том, что ругаю за свои действия, хотя в тот момент мне это нравилось.