Тру висок. Лишение сна и злость — это наименьшее, что я ощущаю, когда узнаю, кто стоит за доносами, я заставлю их заплатить. Всех.
— Этот придурок следит за тобой? — посмотрев на брата, наблюдаю как дергается его нога, выдавая беспокойство.
Он проводит рукой по растрепанным волосам, затем ловит мой взгляд.
— Нет, — говорит он, и я расслабляюсь в кресле.
Когда комиссар полиции приказал провести еще один рейд на склад, нам посчастливилось, что водитель доставки взял вину на себя. Он знал, во что ввязывается, с того момента, как подписался на эту работу, зная, что, если его когда-нибудь поймают, он должен взять на себя всю ответственность, и мы предоставим поддержку его семье на время пребывания в тюрьме. Если он нарушит наш контракт и сдаст нас — его жизнь станет адом, пока он в тюрьме, и мы избавимся от него, как только он выйдет на свободу.
Рокко тяжело вздыхает и наклоняется вперед.
— Это должен быть кто-то из наших.
Он расстегивает молнию на кожаной куртке, обнажая белую футболку, а рваные джинсы испачканы маслом, черные ботинки не зашнурованы. Темные волосы растрепаны, но не смотря на все это он выглядит хорошо. Он моя полная противоположность. Я хорошо сложен и ловок, настоящий мафиози, но Рокко выглядит так, будто ему место в мотоклубе. Я двигаю челюстью из стороны в сторону, злясь на свой разум. Я уже потерял одного брата из-за мотоклуба и отказываюсь терять еще одного.
Рокко, возможно, и молод, но он прокладывает свой собственный путь в мафии, и я очень им горжусь. Я не пресекаю его небольшую одержимость девушкой, пока это не мешает вести нам бизнес. В конце концов, комиссар полиции уже точит на нас зуб, и, если он узнает тайну моего брата, мне страшно подумать о последствиях. Последнее, что нам нужно делать, — это подливать масла в огонь, во всяком случае, до тех пор, пока мы не сможем погасить его окончательно. Рокко просто нужно подождать, но что-то подсказывает мне, что он не готов долго ждать.
У Рокко черные мешки под глазами, и меня охватывает чувство вины; ребенок взял на себя большую долю обязанностей Томми, даже не жалуясь. В отличие от тупого осла Томми, который пытается доказать, что не имеет никакого отношения к мафии, в то время как я подсовываю ему деньги для проверки наших счетов без ведома отца.
— Мы сведем все поставки к минимуму, чтобы казалось, что мы залегли на дно. Затем организуем еще одну поставку и передадим информацию каждой службе безопасности. Вместо кокаина мы используем что-то легальное, с чем мы не боимся быть пойманными, — говорю я.
Рокко выпрямляется.
— Подстава, мне нравится. — Его глаза горят садистским блеском.
— Я возьму с собой Кая для поддержки: мы скоро выясним, в какой команде скрывается крыса. — Рокко облокачивается на спинку стула, откидывая голову.
— Иди домой и ложись спать, Рокко. Я разберусь с этим дерьмом до завтра.
Он поднимает голову и выгибает бровь, глядя на меня.
— Уверен?
— Да, черт возьми, иди. — Я отмахиваюсь от него, и губы брата растягиваются в улыбке, напоминая мне свою мать, когда он встает.
Милая деталь. Жаль, что ей пришлось умереть, правда. Хотя она была никем по сравнению с моей куколкой.
Никто с ней не сравнится.
Я снова достаю телефон и открываю приложение, которое дает мне доступ к камере в ее комнате. Кровать заправлена, и я улыбаюсь тому, насколько она чертовски идеальна.
Затем я пролистываю на кухню, там печет только Розалита. Мое сердце колотится, когда я проверяю одну комнату за другой, прежде чем войти в систему внешней безопасности, и вот она, черт возьми, здесь.
Моя рука сжимает телефон, внутри закипает гнев, обжигающий настолько сильно, что я чувствую его до самых пульсирующих вен на лбу.
Она хихикает с одним из охранников и запрокидывает голову так сильно, что ее волосы касаются задницы, эти шелковистые локоны насмехаются надо мной, и когда он что-то вкладывает в ее волосы, румянец расползается по ее щекам. Затем она переминается с ноги на ногу, ее маленькие бедра обрамлены какими-то нелепыми шортами, которые слишком малы, на ней натянута футболка, обнажающая живот. Когда она улыбается ему, я чуть не сгораю от приступа ревности.
Ярость вспыхивает в моем теле, когда я встаю и хватаю ближайшую ко мне вещь. Я запускаю стул, на котором бездельничал Рокко, и швыряю его в стеклянное окно, отделяющее офис от склада.
Все рабочие поворачиваются ко мне с широко раскрытыми глазами, а затем так же быстро отворачиваются, чтобы возобновить свою работу.
У меня такое чувство, будто голова вот-вот взорвется, когда я мчусь к выходу, выкрикивая приказы своей охране, чтобы Кай взял на себя дело, поскольку мой разум теперь поглощен Элли.
Элли
Прошло три дня с тех пор как он заставил меня играть в его развратные игры , глотая его сперму , что я буквально и сделала. Затем он встал и ушел, как будто этого никогда и не было.
Если бы не Оливер, я бы не осталась здесь, но я нужна этому маленькому мальчику. Никогда раньше не чувствовала такой связи. Конечно, я люблю Джейда, но Оливер зависим от меня, и я не могу отрицать того, что привязалась к этому ребенку.
Я провела весь день, развлекая его, он гораздо умнее, чем думают люди. То, что Оливер говорит не так, как того требует общество, не означает, что мальчику не хватает ума. Что нужно бедному малышу, так это немного любви и внимания. Может быть, тогда он будет общительнее.