— Нет.
Она наклоняет голову, ее оценивающий взгляд не отрывается от меня.
— Нет?
Сделав глубокий вдох, я громко выдыхаю и бросаю в нее еще одну виноградину.
— Нет. Я не думала о Дэрриле. Я думала о том, какая ты везучая.
Ее брови взлетают вверх, и рот приоткрывается от удивления.
— Везучая?
Я морщусь. Моя лучшая подруга прошла через ад, потеряв обоих родителей и не имея кровных родственников, поэтому «везучая» — наверное, не самое подходящее слово, чтобы описать ее.
— Ты права, прости, — я качаю головой, раздраженная собой, затем натягиваю улыбку, чтобы изменить настроение, и взмахиваю рукой. — Я просто имела в виду, что ты живешь здесь, в особняке, с прекрасным отчимом, который сорвал твою вишенку и безумно в тебя влюблен. — Она краснеет, и я улыбаюсь невинности своей подруги. Она может уже и не девственница, но по ее легко краснеющим щекам этого не скажешь.
— Ты тоже живешь в особняке, — возражает она, и я быстро скрываю дрожь ужаса, который охватывает меня каждый раз, когда я думаю о своем доме.
Вместо этого я распрямляю плечи, поднимаю подбородок и притворяюсь уверенной.
— Ты права, так и есть.
— Думаю, тебе нужно переодеться, — Джейд указывает на ярко-красное пятно. — Я принесу тебе футболку. — Она спрыгивает со стула на кухне и направляется к своей спальне, а может и к спальне Томми, но я благодарна, что она может предложить мне что-то, чтобы я не выглядела неряшливо, особенно при всех тех горячих охранниках, которые ее окружают.
Пока ее нет, я стаскиваю платье через голову и наливаю воду в раковину, чтобы оттереть пятно, оставшись в хлопковых трусиках и бюстгальтере.
— У меня есть старая футболка с эмблемой рок-группы, пойдет? — Она свешивает футболку с пальца, и я улыбаюсь, вспоминая момент, когда оставила рубашку в ее комнате еще в школе-интернате. На одной вечеринке я выиграла эту футболку у горячего парня, который ей нравился, поэтому после вечеринки подарила футболку ей.
С хихиканьем я выхватываю футболку у нее.
— Она явно мне велика, да? — Смеюсь я, и она смущенно улыбается.
Я меньше Джейд, крошечная по сравнению с ней. Моя мама тоже была миниатюрной. В то время как Джейд миниатюрная и худая, с впечатляющими сиськами, у меня нет округлых форм, ни бедер, ни сисек, ни задницы. Можно подумать, что меня, это беспокоит, но нет. Если на меня не обращают внимания из-за того, что у меня нет таких потрясающих форм, как у моей подруги, я пожимаю плечами и притворяюсь уверенной в себе.
Ее каштановые волосы от природы волнистые, в то время как мои прямые. Ее кожа бледная по сравнению с моим оливковым оттенком, а ее сверкающие зеленые глаза контрастируют с моими скучными карими. Единственное, чему я действительно завидую — прекрасному цвету ее глаз.
— Оставь платье замачиваться. Я отдам его в чистку, — улыбается мне она.
— Ты лучшая. Ты знаешь это?
Она закатывает глаза, пока я натягиваю футболку, которая спадает до колен, и в этот момент раздается звук закрывающейся двери машины, от чего глаза Джейд сужаются.
Она качает головой.
— Слишком рано для Томми.
Ее плечи напрягаются, и она начинает жевать нижнюю губу.
Она рассказывала мне о женщинах, которые были в его доме, тех, кого он раньше покупал, и которые пытаются любыми способами разлучить его с моей лучшей подругой — самой милой девушкой на свете. И сейчас она явно обеспокоена тем, что приехала одна из них. Ей больно, и я не могу с этим смириться.
Выпрямившись в полный рост, я расправляю плечи, готовясь к битве.
— Я с тобой, — подмигиваю ей и решительно направляюсь к двери с одной целью.
Уничтожить шлюх Томми Марино.
Глава 1
Рафаэль
Дверь открывается прежде, чем моя рука касается ручки, и мне требуется мгновение, чтобы осознать происходящее: маленькая ладошка взмывает в воздух передо мной.
— Нет значит нет, ты, шлюха!
Моя рука реагирует рефлекторно, схватив ее крошечное запястье, прежде чем ладонь коснется моей щеки.
— Босс?
Кай появляется рядом со мной, его пистолет направлен на неуравновешенную девушку, и его приподнятые брови и выражение шока на лице, должно быть, зеркально отражают мое собственное. Будучи моей правой рукой и телохранителем, он никогда не находится далеко от меня и всегда начеку, поэтому то, что она застала нас обоих врасплох, недопустимо.
Я вглядываюсь в ее широко раскрытые глаза, карий оттенок которых становится все темнее с каждой секундой, и время останавливается, пока я держу ее запястье в воздухе. Она сглотнула, и ее нежные губы приоткрываются, словно осознавая чудовищность своей ошибки.
Черт, как же хочется засунуть свой член между ее пухленьких губ, пока на них бы появились синяки от жесткого обращения, чтобы у нее был повод выглядеть такой ошеломленной.
Внутри меня нарастает напряжение. Растущая потребность наказать ее за непочтительность зудит под кожей и заставляет стиснуть зубы, чтобы сдержать себя, когда все, что я хочу, — преподать урок этой маленькой соплячке. Очень грязный, блять, урок.
Мой взгляд блуждает по ее телу; она крошечная, идеальная маленькая кукла, игрушка, с которой можно играть. Что-то глубокое поселяется в моей темноте, собственническая потребность рычать, что она вся моя. Наклонив голову, я каждой клеточкой своего тела реагирую на мысль о том, что могу повелевать ею, владеть ее маленьким телом, использовать его по своему усмотрению.