— Ни хрена себе. — Рокко смеется, пока я смотрю на него, руки чешутся вытащить оружие и заставить его заплатить за оскорбление, каким бы полезным он ни был. Затем его лицо становится серьезным. — Тебе нужно пригласить ее на свидание. — Он указывает на меня и улыбается, а я прищуриваюсь. Свидание?
Я не хожу на свидания. Я просто беру то, что хочу и когда хочу.
— Да, судя по такому пустому выражению лица, думаю, ты никогда не ходил на свидание, я прав?
— Нахуй мне это было надо. — Я небрежно машу ему рукой.
Затем он садится вперед и его серьезный взгляд впивается в меня.
— Поверь мне. Выведи ее в свет, она почувствует себя особенной. А потом бац, она безумно влюбляется в тебя и принимает все твое дерьмо.
Все это звучит слишком-слишком просто. Моей маленькой куколке предстоит многое преодолеть, так что, возможно, свидание поможет ей лучше смириться с ситуацией. Я размышляю над его словами, в то время как мой разум кружится со скоростью мили в минуту, придумывая идеи.
Затем, не сказав Рокко ни слова, я встаю со стула и иду к двери, стремясь вернуться к своей маленькой куколке, но чуждое чувство вины бурлит во мне, пытаясь выбраться наружу.
Если она узнает правду, ей будет больно, и я не знаю, как исправить это. Сосание моего члена не поможет.
Свидание может помочь смягчить удар.
А пока я отбрасываю эту мысль и решительно шагаю по фойе.
Она нужна мне с моим ребенком, тогда я смогу оставить ее себе.
Наша маленькая семья.
Мои идеальные маленькие вещи.
Глава 20
Элли
Счастье переполняет меня, когда я наношу еще один слой блеска для губ и причмокиваю губами, глядя на свое отражение в зеркале. Я гордо улыбаюсь своему отражению.
С тех пор как я приехала в дом Рафаэля, я не могу отделаться от ощущения, что выросла как личность, и не только из-за секса. Теперь, когда я уступила его желаниям и позволила ему быть главным, тяжесть этого решения спала, и я почувствовала себя легче и увереннее. Рядом с ним я могу быть самой собой; он понимает мои слабости и помогает превратить их в сильные стороны, облегчая бремя, которое всегда тяготило меня. Когда Рафаэль рядом, я не чувствую одиночества и страха, к которым привыкла. Он помогает мне чувствовать себя цельной и желанной.
Резкий звук заставляет меня развернуться на своих высоких каблуках.
Там стоит он, мужчина, в которого я влюбилась. Его темные, напряженные глаза блуждают по моему телу, словно он может поглотить меня целиком. Огонь внутри меня разгорается от предвкушения. Он стоит во весь рост в своем фирменном черном костюме, полный тьмы, опасности и интриг.
— Выглядишь восхитительно, куколка.
Я прикусываю нижнюю губу, наслаждаясь тем, как скользят слова из его рта, словно теплый мед, каждое из которых сулит наслаждение. Он нежно гладит мои длинные локоны и наклоняется ко мне, и мы оба погружаемся в этот момент.
— Такая красивая куколка, мягкая и податливая.
Затем он прочищает горло, выводя меня из состояния опьянения, и убирает руку. Мои плечи опускаются от потери. То, как я жажду его прикосновений, вероятно, называется зависимостью, но мне все равно. Не тогда, когда он так же одержим, если не больше.
— Пойдем, куколка. Если мы сейчас же не уйдем, я не смогу удержаться от того, чтобы не трахнуть тебя до беспамятства. — Я улыбаюсь ему в ответ, разрываясь между желанием свидания и того, чтобы он меня трахнул.
Изумление переполняет меня, когда я оглядываюсь вокруг и улыбаюсь. Комнату наполняют свежие фрезии, и даже в беседке со свечами они обвиты виноградной лозой.
— Это прекрасно.
Его губы подергиваются, будто он пытается сдержать улыбку, зарождающуюся в уголках рта.
— Я рад, что тебе нравится, — он делает еще один глоток шампанского, откидываясь на спинку стула. — После этого я приглашаю тебя в свой клуб.
Меня охватывает интерес, и я сажусь вперед, пытаясь сдержать свое волнение.
— Правда?
Он небрежно проводит пальцем по нижней губе, и от его черных глаз, сверлящих меня, я вздрагиваю.
— Да, мы будем в отдельной комнате.
Меня охватывает замешательство. Мы едем в клуб, но не для танцев?
— В отдельной комнате?
— Да, — он наклоняется вперед и кладет руки на стол. — Так будет лучше. Не хочу, чтобы мне пришлось убивать кого-то из моих посетителей за то, что они просто смотрят на тебя.
Из моей груди вырывается смешок, отчего мои плечи вздрагивают.
— Рафаэль, не драматизируй.
— Его стальной взгляд пронзает меня с такой силой, что я замолкаю. Мой разум лихорадочно пытается уловить смысл его слов, и когда я снова оглядываю комнату и смотрю на фрезию, вспоминаю о смерти Джови.
У меня отвисает челюсть, и он смеется. Затем я резко выдыхаю, затаив дыхание.
— Ты не шутишь.
— Да.
Истина, скрывающаяся за его словами, пронзает меня насквозь.
— Может, нам лучше вернуться домой?
Его глаза сужаются, и он облизывает губы, словно обдумывая мое предложение. Рядом кто-то прочищает горло, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть официанта, который приносит нашу еду.
Когда симпатичная блондинка ставит стейк на стол, я поднимаю взгляд на Рафаэля, который смотрит исключительно на меня. Я чувствую себя счастливой. Его преданность ко мне не ослабла, и я задаюсь вопросом, чем его заслужила.