Когда, черт возьми, я стал настолько зависим от нее?
— Ты не уйдешь. — я качаю головой. Ни в коем случае, черт возьми, она не оставит меня.
— Наблюдай! Я отказываюсь быть твоей шлюхой. — Она топает, смотрит на меня и скрещивает руки на груди. Это выглядело бы очаровательно, если бы она не угрожала разбить не только мое сердце, но и Оливера.
Я делаю шаг вперед.
— Говорю. Ты. Не. Уйдешь. — В моем тоне звучит угроза, и она сглатывает, отступая, а затем внутри меня пробегает волна вины от страха в ее глазах; за пределами нашей безудержной сексуальной жизни мне не нравится его видеть. Я стискиваю челюсти и отказываюсь признать страх. Вместо этого я заставлю ее подчиниться любым способом, чтобы получить то, что хочу. Ее.
— Ты останешься, маленькая куколка. — Я глажу ее по щеке, надеясь успокоить, но она отталкивает мою руку, и я сжимаю зубы, чтобы не наброситься на нее в гневе. Затем сжимаю ее горло, и мой член твердеет, когда она сглатывает, прижимаясь к моей ладони.
— Ты никуда не уйдешь; ты будешь хорошей куколкой для папочки.
Слеза скатывается по ее щеке, и я смахиваю ее языком, наслаждаясь тем, как расширяются ее зрачки.
— Я понимаю, что моя куколка злится и расстраивается, но угрозами меня не проймешь. Ты сделаешь то, что я скажу.
Ее нижняя губа дрожит.
— Я не хочу быть другой женщиной, Рафаэль.
Мука в ее глазах выводит меня из себя, и я говорю ей правду, надеясь, что она поверит в искренность моих слов.
— Ты - единственная женщина.
Затем я отступаю.
— А теперь прекрати истерику и одевайся. Она присоединится к нам за ужином.
Ее ноздри раздуваются, и она снова взрывается.
— Что, черт возьми, ты имеешь в виду, когда говоришь, что она присоединится к нам за ужином?
Я вздыхаю, не привыкший объяснять свои действия кому бы то ни было, не говоря уже о женщине - моей женщине.
Разумеется, я знаю, что Элли в ярости и опустошена тем, что узнала о Никите, и я не настолько наивен, чтобы полагать, что мы последний раз говорим о ней. Но я намерен вернуться к нашей нормальной жизни как можно скорее, и именно затем и затеял этот ужин.
Мы просто подыгрываем, выступаем единым фронтом, а затем выставляем ее за дверь, пока она не потребует прислать ей еще один чек.
Все, что сейчас имеет значение, - быть рядом с Элли и показать ей, насколько она важна для меня и Оливера. Объединиться против стервы, которая родила его.
— Она хотела поужинать с Оливером. Потом она снова исчезнет. — я пожимаю плечами, не уверенный в том, что говорю.
Мстительная корова что-то замышляет, нутром чувствую. Я намерен использовать это время, чтобы выяснить, что именно.
— И надолго?
Я поворачиваюсь, застегивая верхнюю пуговицу рубашки, и мой взгляд задерживается в зеркале на татуировке, которая обозначает, что я принадлежу ей.
Она громко вздыхает, и наши взгляды встречаются в зеркале. Моя куколка выглядит очаровательно, вся такая огненная.
— Хм?
— Надолго она исчезнет?
Я пожимаю плечами.
— Пока ей не понадобится больше денег.
Ее рот открывается, и я хочу только одного - заполнить его своим членом.
— Ты ей платишь?
— Да, плачу, чтобы она держалась подальше.
Я поворачиваюсь к ней лицом. То, как она надувает губы, положив руки на бедра, заставляет меня улыбнуться. Я притягиваю ее к себе, не обращая внимания на ярость, отражающуюся на ее невинном лице.
Затем она тяжело вздыхает, и я ненавижу это - то, как исчезает ее уверенность в себе из-за присутствия Никиты.
— Мне нужно, чтобы ты была рядом со мной, где тебе и место, куколка.
— Я не. . . — Я поднимаю ее подбородок и прижимаюсь губами к ее губам, надеясь, что смогу передать свои чувства к ней через прикосновения. Она нужна мне.
Когда я отстраняюсь, она задыхается, и напряжение уходит из ее стройного тела.
— Я не знаю, смогу ли это сделать, Рафаэль. — От ее мягкого голоса моя решимость рушится, и я беру ее лицо в ладони.
— Ты сможешь, детка. У тебя нет выбора, как и у меня. — Я целую ее мягкие волосы и отстраняюсь, решив не видеть разочарования, которое, как я знаю, будет плескаться в ее красивых карих глазах.
Вместо этого я открываю дверь спальни и спускаюсь вниз, чтобы налить виски. Что-то подсказывает мне, что он мне чертовски понадобится.
Элли
Сделав глубокий вдох, я замираю, взявшись за дверную ручку. Боже, ситуация такая неловкая. Мне предстоит ужин с мужчиной, в которого я влюблена, его женой и их сыном.
Мое горло сжимается, когда я пытаюсь сглотнуть, желудок сводит от нервов, угрожая выплеснуть скудное содержимо. Я уверена, что единственное, что я съела за последние двадцать четыре часа, - это сперма Рафаэля.
Как бы я ни ненавидела его жену, я изо всех сил стараюсь понять, в каком затруднительном положении он оказался. В глубине души я знаю, что он не хочет ее, и я верю, когда он говорит, что не спал с ней уже много лет. Я разрываюсь между своими чувствами. Я всем сердцем хочу быть с ним, но все мои моральные принципы рушатся, от осознания того, что он женат. Сколько бы он ни твердил мне, что это притворство, я все равно чувствую себя на втором месте. И все же, когда я смотрю в его глаза, я вижу, что все иначе. С ним я чувствую себя живой и любимой, будто я самая драгоценная женщина на земле. С этой мыслью я подавляю чувство отвращения и отказываюсь признавать сомнения, терзающие меня, решив покончить с этим ужином, чтобы она могла отправиться в путь и оставить нас в покое.