***
Когда Дима хотел было уже идти за второй бутылкой коньяка, но не смог ровно подняться и завалился на землю под громкий Анин хохот, я заметила, что начало темнеть.
– А где Владик? Владик!
Я позвала еще. А когда никто не отозвался, то еще и еще. Мы с Аней переглянулись и как по команде вскочили на ноги. Ее так и недопитый бокал упал на землю, и оставшийся глоток вина вылился на зеленую траву, окрасив ее в бордовый цвет.
– Влад!
Он был послушным мальчиком и действительно ушел от нас не дальше, чем на двадцать пять шагов. Мы нашли его лежащим в траве под тенью двух высоких берез. Я схватила сына за плечи и начала трясти, громко крича его имя, но подоспевшая Аня с силой оттолкнула меня и приложила руку к его шеи.
Когда первый неконтролируемый приступ шока прошел, и я смогла различать реальность, то увидела, что лицо сына жутко покраснело и опухло настолько, что глаз даже не было видно. Я хотела что-то спросить, но издала гортанью какой-то непонятный звук.
– У него что аллергия? У него есть аллергия?!
– Я… я не знаю…
– Анафилактический шок. Похоже у него аллергия… на весеннюю пыльцу наверное…
Аня выпрямила тело Влада и чуть приподняла вверх его ноги.
– Надо везти в больницу. Срочно! Быстро зови сюда Диму.
Я резко обернулась и собралась бежать, но тут же застыла на одном месте. Дима лежал на спине, его голова была откинута назад, а живот ритмично двигался вверх-вниз. Я не успела ничего сказать – Аня увидела все сама и, взяв Владика на руки, побежала к машине.
– Положи его на заднее сидение и держи голову на боку на своих коленях. Мы должны успеть.
Мотор взревел, и меня с силой откинуло на спинку сиденья. Правой рукой придерживая ноги, а левой – голову сына, я пыталась держать его ровно и прижимать к себе на каждой кочке, боясь, что он вылетит из моих рук.
А кочек было много. Как и крутых поворотов. Аня гнала, что есть мочи: я видела, как быстро проносятся деревья, и через считанные секунды мы уже мчались по трассе. А там были машины. Оценить масштабы их потока я не могла, но Аня часто объезжала что-то и громко материлась.
Я наклонилась вперед, накрыв тело Владика своим, моля Бога, что, если не дай Бог произойдет авария, я приму весь удар на себя. По щекам катились обжигающие ледяные слезы и резали щеки своими острыми гранями.
Взвыла сирена. Судя по наложенным звукам их было несколько.
– Идиоты! Ну почему именно сейчас?! Какого хрена вам надо?
– Что там, Аня, полицейские? Ты остановишься?
– Конечно, нет! Мы должны успеть!
Я не знаю, сколько прошло минут. Это был сумасшедший кошмар с криками, сиренами и обожженными щеками вне времени. В себя я пришла, когда Владика вырывали у меня из рук. Сначала я не поняла, что происходит, и еще сильнее вцепилась в сына, но когда увидела белый халат и почувствовала запах нашатырного спирта, мои руки ослабли, и я скатилась по сиденью вниз.
Дальше приключения в тумане продолжились: меня взяли под руки… увели в какую-то машину… как вы себя чувствуйте… укол… полицейская форма… взмахи рук… Аня кричит.
Когда нашлись силы идти, я встала и спросила, где мой сын.
В реанимации.
Живой?
Живой.
***
Слава Богу, сын был жив. Поллиноз – аллергия на пыльцу растений привела к анафилактическому шоку, который мог привести к смерти. Владика уже выписали в обычную палату, мне разрешили поселиться рядом.
А на Аню завели дело. Согласно Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях она нарушила закон. Мне рассказывали, полицейские не хотели фиксировать нарушение, но запись камер, видеорегистратор, погоня, экспертиза, 0,4 промилле…
Я пришла к ней на суд. У нее был хороший адвокат, он говорил много и убедительно, но судья смотрела в стол.
– Анна Геннадьевна Лазарева, Октябрьский районный суд постановил признать вас виновной в нарушении Статьи 12.8. КоАП РФ – управление транспортным средством водителем, находящимся в состоянии алкогольного опьянения и приговорить вас к лишению права управления транспортным средством на срок полтора года, а также наложить на вас административный штраф в размере тридцати тысяч рублей.
Аня сказала, что не нарушь она закон, ребенок был бы мертв. Судья смотрела в стол.
Я подошла к Ане. Мои слова благодарности все давно уже были вырваны из души и отданы ей. Но я находила еще и отдавала себя.
Она спросила, как себя чувствует Владик.
Он жив, благодаря тебе.
***
Когда я зашла домой, увидела, что сын спал. Рядом с его кроватью на тумбочке лежал одинарный листочек в клетку. Я взяла его в руки. На нем был рисунок.